ЗДРАВСТВУЙТЕ!
В одном далеком южном дворе (юг – это там, где почти всегда светит солнце и редко бывает снег) жила кактусиная семья: Кактусин, Кактусиха и маленький Кактусек. С детства Кактусек знал, как должен вести себя настоящий Кактус. Он должен стараться уколоть, и не просто уколоть, а очень сильно уколоть всех идущих мимо: «Если ты не сделал кому-нибудь больно, можешь считать этот день прожитым напрасно». Двор, где жили Кактусин, Кактусиха и Кактусек, был школьным, поэтому недостатка в мимо проходящих злючки-колючки не испытывали. Целый день слышалось: «Ой, как больно». «Ай, моя нога!», «А-а, я не могу вытащить иголку», «Какие противные, гадкие эти зеленые страшилки».
Свирепый Кактусин очень радовался, когда это слышал. Он ежедневно учил всю семью, как больнее уколоть кричащие двуногие существа, постоянно пробегающие мимо. Правда, те не оставались в долгу, и при каждом удобном случае норовили швырнуть в кактусы камнем.
Кактусек был на редкость способным учеником. Из-за маленького роста его никто не замечал и он этим с успехом пользовался. Обойдя большие Кактусы, прохожие теряли бдительность и тут же жалели об этом. Кактусек с самым злорадным видом запускал колючки в ноги ребят, с удовольствием слушая испуганные крики.
Свирепый Кактусин всегда был недоволен результатом «трудов», поэтому кактусы никогда не слышали от него добрых слов. Он считал, что глупости вроде «здравствуйте» или «спасибо» только ослабляют злость и меткость колючек. И уважающий себя кактус сразу же перестает быть таковым. «Нас никто не любит, и мы никого любить не будем» - считали Колючие.
Так и стояли они посреди двора, ощетинившись всеми иголками, сморщенные от ненависти, серые от пыли и злости. Пока в один обычный день на свет не появилась малюсенькая Кактусинка. Открыв изумрудные глазки, и, потянувшись колючечками, похожими на пушок одуванчика, а не свирепые жала, она прошептала: «Здравствуйте!»
Услышав это, Кактусин свирепо завопил: «Что? Что бы я больше никогда этого не слышал! Иначе я за себя не ручаюсь!»
Кактусинка немножко подумала и повернулась к Кактусихе: «Здравствуйте!».
Кактусиха в ужасе закрыла глаза и отчаянно замотала колючками. Подумав еще немножко, малышка повернулась к брату, и ласково протянула: «Здравствуйте».
Кактусек растерянно смотрел на большие Кактусы, решая, уколоть или нет глупую малявку.
В это время к зеленому семейству подошла маленькая девочка, сестра большого Кольки из 5-го «Б». Она первый раз была в школьном дворе и ничего не знала о злых Колючках. Девочка смело погладила маленькую Кактусинку, которая ей очень понравилась. Потом нежно потрогала пальчиком Кактусина с Кактусихой и, присев около них, ласково сказала:
– Здравствуйте! Какие вы красивые!
Почему вдруг Кактусину расхотелось колоть эту девчонку? Помимо воли он свирепо пророкотал: «Здрравствуй!» Кактусиха кокетливо пропищала: «Здравствуйте!» А Кактусек не стал раздумывать и сказал: «ЗдорОво!»
У Кактусинки в это время страшно зачесалась макушка. Она удивленно поморгала глазками, не понимая, что с ней происходит. тут все увидели, как на маленьком кактусе распускается красивый маленький цветок, похожий на пушистый бантик, со множеством тоненьких, длинненьких беленьких лепесточков. Потом зачесалась голова у Кактусина. Только цветок на нем вырос золотистый с черными крапинками. У Кактусихи цветочек получился розовым, похожим на большую хризантему. А Кактусек выпустил желтый цветок с круглыми лепестками.
Теперь каждый день в южном дворе (юг - это где почти всегда светит солнце и редко бывает снег) слышалось детское: «Здравствуйте!» В ответ кактусы благосклонно кивали величественными головами с великолепными цветочными уборами и приветственно улыбались.
Даже под серыми морщинами может скрываться нежно-изумрудная душа.
МУСОРНАЯ ВОЙНА
– Мусор всей улицы, объединимся! Покажем людям, кто хозяин в городе! – громко кричала большая пачка из-под чипсов, брошенная на высокий сугроб. Призыв пачки поддержали пакетики от сухариков и бутылки от лимонада. Потом к ним присоединились сплющенные банки от коктейлей, пачки от сигарет, старые башмаки, вещи, упавшие с балконов и не поднятые хозяевами.
Весь этот мусор начал выстраиваться в стройные ряды. Намерения у них были самые воинственные. Люди наивно полагали, что это они хозяева улиц и, значит, могут кидать на неё все, что захочется. Но мусор подумал – сколько можно терпеть, что тебя бросают невесть где и топчут. Одно дело, когда тебя отправляют на переработку, и ты можешь превратиться во что-то полезное. Но, когда вот так – на улице, в грязь… Нет. На это никто не был согласен.
Мусор объявил людям войну. Люди, бегущие, как обычно по своим делам, вначале ничего не заметили. Они по привычке переступали через валяющиеся бутылки, топтали пакетики, поддавали жестяные банки и бежали дальше. Но через несколько дней ходить по улицам стало не просто. Горы мусора росли не по дням, а по часам. Появились огромные мусорные баррикады. Пакетики зловеще шуршали своими пленочными боками, пластиковые бутылки устрашающе хлопали, а баночки бросались под ноги прохожим. Над улицами витал еще и «мусорный аромат», от которого люди могли спрятаться только дома. Но вскоре они и в собственных квартирах перестали находить спасение.
Мусоропроводы были переполнены, и мусор стало некуда выбрасывать. В главном Доме города собрали срочное совещание. На борьбу с мусором были направлены лучшие силы! На улицах появились огромные бульдозеры. Но не успели они разобрать пару баррикад, как на их месте появились новые, ещё более большие. На одной из улиц, мусор засыпал машину так, что не видно было даже крышу кабины. «Мусор всего города! Поднимайся! Все на борьбу с людьми!» По улицам стройными рядами маршировали бутылочные полкИ, которыми командовали баночные командиры. Пакетные парашютисты пикировали прямо на голову редких прохожих, решившихся проскользнуть по улицам. В главном Доме день и ночь самые умные головы решали: как бороться с мусором? Все попытки заканчивались полным провалом, люди неизменно проигрывали в неравной войне. Ученые писали научные работы: «Мусор в современном мире и способы борьбы с ним», инженеры изобретали новые мусороуборочные машины. Ничего не помогало. В, конце концов, обратились к жителям – может быть, кто-то из них найдет выход?
Анечка, приехавшая в гости к бабушке с дедушкой, услышала по радио вопрос: «Как бороться с мусором?» Анечка пожала плечиками, улыбнулась и сказала: «Какие смешные эти взрослые. Не мусорить, конечно! Как же еще?». Она-то никогда не бросала фантики от конфет и бутылки от лимонада. Ни дома, ни в школе, ни на улице…
Первыми попробовали не мусорить соседи в доме, которые услышали Анечкины слова, потом жители соседних домов, потом – соседних улиц. Через несколько дней в городе перестали появляться новые баррикады, а старые стали намного меньше. Постепенно мусор перестал загромождать улицы города и стал гораздо сговорчивее. Он с удовольствием влезал в машины, везущие его на переработку. Через месяц город сиял чистотой, а от мусорных войн не осталось и следа.
ПРО ОБУВЬ И НЕ ТОЛЬКО…
«Он сейчас его сгрызёт! Разве можно было оставлять такого маленького и беззащитного с этим ужасным Щенком! Это же настоящее страшилище: черный, мохнатый, лапастый, и у него ужасно острые зубы!», – сокрушалась туфелька Сашиной мамы.
Она видела, какую неравную борьбу ведет маленький Сандалик с большим Щенком. Сандалик сопротивлялся изо всех сил: он откатывался под обувную полку, прятался за тумбочку, за велосипед, за ногу хозяина. Но ничего не помогало. Новый обитатель дома – Щенок Тимка везде находил Сандалика и упорно пытался его грызть. Саша, хозяин башмачка, не только не пытался его защитить, а, наоборот, помогал Тимке находить Сандалик. Если Тимка догрызет башмачок, Саше купят новую обувь – красивую и яркую, как у друга Вовки. А мальчик давно её хотел.
В конце концов, у Сандалика не осталось ремешка, и носок его был изрядно пожёван. А еще он расстался со стелькой – её ненасытный Щенок сгрыз совсем. Вечером пришла с работы мама. Она нисколько не рассердилась, увидев плачевное состояние Сандалика, наоборот, обрадовалась. «Давно собиралась выкинуть старую обувь, а тут такой замечательный повод!», – сказала мама. Она положила в пакет одинокий Кроссовок Сашиного папы (второй давно куда-то делся) и Сандалик Саши. Потом подумала и прибавила к ним свои туфельки, давно вышедшие из моды. Через несколько минут пакет оказался возле мусорки.
Туфельки рыдали, оплакивая свою несчастную судьбу. «Мы удобные! Мы так нравились хозяйке, когда она принесла нас из магазина. Это было всего два года назад. Да, у нас стерлись набойки и потерялись пряжки, но мы ведь столько работали! И теперь нас сюда?!». Сандалик тихонько всхлипывал: ему так нравилось гулять со своим хозяином, играть в футбол и в дагоны (догонялки). И совсем не хотелось быть выброшенным. Кроссовок молчал. Ему тоже было что вспомнить: и футбольные матчи, и походы, и… но что толку вспоминать и лить слезы? Надо скорее решить – как жить дальше. Остаться здесь, в этом пакете? В любую минуту может появиться бродячий пес и всех погрызть от голода и злобы. Или дворничиха тетя Катя бросит пакет в контейнер для мусора.
«Я знаю, что надо делать», – сказал Кроссовок после долгого молчания. «Надо искать мастера, который нас починит! Тогда мы опять будем нужны!» Все обрадовались этому решению. К счастью, в большой соседней девятиэтажке была мастерская – маленький полуподвальчик. Сколько раз и Туфельки, и Кроссовок, и Сандалик проходили, пробегали, пропрыгивали мимо вывески: «Ремонт и пошив обуви».
«Нам – туда», – сказал Кроссовок и решительно направился к заветной двери. Кнопка звонка находилась совсем низко от земли. Кроссовок встал на пятку, одна Туфелька встала на его носок, вторая на носок первой, а Сандалик забалансировал на её тонком носике. В мастерской раздался звонок. Вышел сапожник и с ходу стал ругаться, увидев стоявшую на пороге обувь: «Что за люди! Выкинуть лень – сюда несут! – Он поочередно повертел в руках «подкидышей» и покачал головой: Зачем мне такая рухлядь? Ей место только на помойке. Вот разве туфли взять? Кожа на них хорошая – на заплатки пустить можно». – Туфельки замерли от ужаса. Им быть чужими заплатками?! В это время к порогу подошла сурового вида женщина. Она грозно спросила: «Мои сапоги опять не готовы?» – и решительно направилась вглубь мастерской. Сапожник поспешил за ней, бросив туфельки.
Первым опомнился Кроссовок: «Бежим отсюда!». Оказавшись в безопасном месте, все вновь стали думать: где искать приюта и помощи? Весь день они ходили по городу, стучались в мастерские, но никто не хотел браться за их ремонт. В отчаянии они заходили в обувные магазины, откуда их с позором выставляли продавцы. Уставшие, несчастные, погруженные в тяжелые мысли, они забылись тяжелым сном.
Утром рядом с ними остановилась мусороуборочная машина. Она открыла свою страшную грязную «пасть», готовясь проглотить несчастных беглецов.
«Надо же какие замечательные вещи валяются прямо под ногами!» – Художник с удовольствием рассматривал брошенную обувь. Под недоуменные взгляды дворничихи он бережно положил находку в сумку и заспешил домой, где сразу принялся за дело. Туфельки, очищенные от пыли и усталости, он покрыл золотой краской, украсил бусинками, бантиками – всем, на что хватило его фантазии. «Я назову их туфельками королевы! – подумал Художник. – Теперь займемся кроссовком. Сначала я его хорошенько отмою…» После тщательной помывки и просушки мастер приделал кроссовку ремешок и прочие детали, и башмак тут же превратился в рюкзак. С Сандаликом пришлось повозиться дольше всего – Тимка очень сильно над ним «потрудился». Но, в конце концов, и Сандалик превратился… в игрушку! – смешного, ушастого человечка.
Проходя по выставке известного художника: «Вторая жизнь старых вещей», Сашина мама восхищенно рассматривала свои туфельки, папин Кроссовок, Сашин Сандалик…Правда, она их совсем не узнала…
