У Фильки Хитрова был знакомый охотник дядя Женя. Как-то в сентябре, возвращаясь из школы, Филька встретил его и подбежал спросить, нет ли у него стреляных гильз.
      - Здравствуйте, дядя Женя! - крикнул он.
      - Здорово живёшь! - отозвался охотник и неожиданно предложил: - Хочешь, я тебе волчонка подарю?
      Филька тут же забыл про стреляные гильзы.
      - Хочу! - сказал он.
      - Вот и отлично! Пойдём, прямо сейчас и возьмёшь! - Дядя Женя обрадовался, а Филька подумал: "Что за странный человек, отдаёт волчонка и ещё радуется".
      По дороге охотник рассказал, как нашёл волчонка в еловом буреломе.
      - А его мать? Вы её застрелили? - спросил Филька.
      - Я её вообще не видел. И повезло, что не видел, а то у меня с собой одна дробь была, - сказал дядя Женя.
      Они подошли к одноэтажному кирпичному дому, над которым на длинном шесте торчал скворечник. Велев Фильке подождать, охотник скрылся в доме и спустя несколько минут вынес старый рюкзак с оторванной лямкой. В рюкзаке кто-то шевелился и рычал.
      - Можно я посмотрю? - спросил Филька.
      - Не надо, ещё выскочит! - Дядя Женя схватил его за руку. - Дома посмотришь! И того... поосторожнее будь, а то тяпнет! Когда будешь выпускать, надень толстую рукавицу.
      Фильке не терпелось поскорее оказаться дома и увидеть волчонка. Он схватил рюкзак и стал горячо благодарить дядю Женю.
      - Я так считаю: никогда не поздно сделать другу доброе дело! Мы ж с тобой, друзья, верно? Но учти: подарки назад не возвращают, а то обижусь! - Дядя Женя хлопнул Фильку по плечу и ушёл, плотно закрыв за собой калитку.
     
     
      Держа рюкзак перед собой, Филька помчался через посёлок и уже у подъезда наткнулся на Колю Егорова.
      - Эй, ты куда летишь? А я к тебе иду! - обрадовался Коля.
      - Пошли! Некогда мне с тобой разговаривать! - крикнул на бегу Филька и так припустил по лестнице, что Коля догнал его лишь на площадке третьего этажа. Правой рукой держа рюкзак, левой Филька нашаривал в кармане ключи.
      - Кто у тебя там? Кот? - спросил Коля, заметив, что рюкзак шевелится.
      - Да уж, кот! Скажи ещё бегемот! - фыркнул Филька.
      - А кто?
      - Волк!
      - Настоящий?
      - А ты думал какой? Игрушечный на батарейках?
      - Тогда как он туда поместился?
      - Ты что, совсем глупый? Сам не понимаешь, что это маленький волчонок? - рассердился Филька.
      Наконец ему удалось открыть дверь и они вбежали в квартиру. Первым делом Филька убедился, что родительские тапочки стоят на полу рядом с вешалкой, и с облегчением вздохнул.
      - Хорошо, что никого дома нет! А то начались бы расспросы: откуда да куда…
      Захлопнув дверь, он поставил рюкзак на пол и осторожно развязал веревку. Он думал, волчонок сразу выскочит, но рюкзак оставался неподвижным. И только когда Филька протянул руку, чтобы пошевелить рюкзак, оттуда пулей выскочил волчонок с двумя короткими тёмными полосками на морде. Он забился под стул, и что-то в нём заклокотало.
      Коля присел на корточки и протянул к нему руку. Волчонок ещё глубже забился под стул и поджал хвост. Кожа на его носу сморщилась как гармошка, и он вдруг щёлкнул зубами. Коля едва успел отдернуть руку.
      - Чуть не тяпнул!
      - А ты что хотел? Чтобы он вилял хвостиком и говорил "гав, гав"? Волк тебе не дворняжка!
      - И что ты с ним будешь делать?
      - Ясно что. Приручу и будет у меня жить!
      - Диких животных приручить непросто, - произнес Коля с таким важным видом, будто был по меньшей мере дрессировщиком тигров.
      - А я постепенно. Буду его подкармливать, научу кое-каким командам и стану выводить на поводке. А когда вырастет, спорю, он справится с любым догом или бультерьером!
      Представив, как от его волка разбегаются поселковые собаки, Филька даже подпрыгнул от восторга.
      - А родителям что скажешь? - спросил Коля.
      Филька поморщился:
      - Это главная проблема. Если они сразу узнают, что это волчонок, то не разрешат держать... Я им вначале совру, что это щенок, а потом постепенно подготовлю и скажу правду. К тому времени они уже к нему привыкнут и разрешат оставить!
      - Ну ты и дипломат! - удивился Коля.
      - А ты как хотел? С моими родственничками волей-неволей научишься: один то хочет, другой сё, а я-то не железный!
      Филька отправился на кухню, вытащил из морозильника небольшой кусок мяса и принёс его в комнату. Волчонок уже не сидел под стулом, а укрылся под кроватью. Под стулом на память о нём осталась лужа.
      Филька лёг животом на пол и заглянул под кровать. Волчонок забился в самый дальний угол и изучающе смотрел на мальчика. В темноте зрачки его ярко отсвечивали жёлтым.
      Натянув на руку толстую варежку, Филька протянул волчонку мясо. Тот не стал брать пищу из рук, но когда мальчик положил её на пол, волчонок схватил мясо и проглотил не жуя.
      Ребята дали ему ещё несколько кусочков мяса. Ничего другого он не ел, отказался даже от сосиски, а блюдце с молоком опрокинул, наступив лапой на край. Хотя Филька его и кормил, волчонок всё равно относился к нему с недоверием: из своего угла не выходил, а когда Филька поднёс руку слишком близко, вцепился в варежку зубами и стащил её с руки.
      - Ничего, постепенно приучится, - сказал Филька, наблюдая, как волчонок трясет мордой и мотает варежку из стороны в сторону, точно принимая её за живого врага. Довольный победой над варежкой, он улегся с ней рядом и заснул. Но даже во сне он был настороже: спал прищурившись и тихонько урчал, если замечал какое-то движение.
      - Ладно, я пошёл! Я к тебе ещё завтра зайду, - сказал Коля, которому надоело ждать, пока волчонок проснётся.
      С родителями всё обошлось без особых осложнений. Они уже привыкли, что сын притаскивает в дом то ежей, то морских свинок, то черепах, и особенно не протестовали против щенка. Правда, мама стала по обыкновению ворчать: "Куда тебе собаку, ты и за котом-то никогда не убираешь!", и Фильке пришлось дать ей тридцать три честных слова, что он сам будет ухаживать за щенком.
      - Да уж, так я тебе и поверила! - отмахнулась мама и ушла на кухню.
      - Ура! Пап, значит, его можно оставить? - торжествующе завопил Филька, решивший ковать железо пока горячо.
      - Посмотрим, - ответил папа и отправился с газетой к телевизору.
     
     
      Так волчонок остался у Хитровых. Малыш быстро рос, но продолжал оставаться диким. Лишь на пятый день он принял мясо из Филькиной руки: выхватил и резко отпрыгнул, прижав уши и готовясь защищаться. Однако никто не бил его, не кричал, и постепенно волчонок стал привыкать. Филька назвал его Чёрные Уши.
      Волчонок по-прежнему не давал к себе прикоснуться, но когда мальчик подходил, он уже не поджимал хвост и не рычал. Днём он обычно сидел под кроватью, а ночью, осмелев, решался на короткие вылазки до батареи или шкафа.
      Однажды утром волчонок пережил первое в своей жизни опасное приключение. Уйдя в школу, Филька не закрыл дверь в свою комнату, и Чёрные Уши отважился выглянуть в коридор. Увидев рядом с вешалкой папины резиновые сапоги, он испугался и хотел убежать, но видя, что сапоги стоят смирно и не нападают, осмелел и толкнул один сапог носом. Сапог покачнулся и упал на волчонка. Заскулив, не помня себя от страха, тот помчался по коридору и залетел в кухню. На кухонном столе сидел чёрно-белый кот. Увидев волчонка, он выгнул спину, зашипел и, подскочив боком, ударил его когтистой лапой.
      Чёрные Уши испугался и хотел убежать, но дверь за ним захлопнулась от сквозняка. Видя, что отступать некуда, волчонок зажмурился, защищая глаза, и, когда кот снова хотел ударить его лапой, толкнул его мордой и укусил. Пасть сразу забилась шерстью, и волчонку пришлось бы туго, не окажись кот таким трусом: он отскочил, вспрыгнул на мойку и продолжал шипеть оттуда, больше не нападая.
      Поняв, что победил, Чёрные Уши с гордостью отправился под стол. Обнаружив там кошачью миску, он съел кусок рыбы и выпил всё молоко.
     
     
      За три недели волчонок заметно вырос и стал ростом с небольшую дворняжку. Если раньше он был коротколапым и круглым, то теперь лапы его вытянулись, сделались длинными и неуклюжими. Телом он управлял ещё плохо, но вместо того чтобы ходить спокойно, то и дело порывался бежать, путался в лапах и падал.
      Тогда же Филька впервые отважился вывести его на улицу на поводке. Волчонку не нравилась, что какая-то верёвка, привязанная к ошейнику, мешает ему бежать куда он хочет, он то и дело принимался рычать и даже пару раз укусил верёвку, но она не отпускала, и он смирился.
      На улице Чёрные Уши и вовсе забыл о верёвке - столько на него обрушилось новых звуков, запахов и впечатлений. Грохоча пустым кузовом, промчался грузовик с гравийного карьера; пролетела длиннохвостая сорока; прошла женщина с сумкой; проехал на трёхколесном велосипеде ребёнок; из окна напротив донеслась громкая, режущая слух музыка. Испуганный огромным неведомым миром, Чёрные Уши прижался к ногам мальчика.
      В первый день прогулки Филька ограничился тем, что дважды обошёл с волчонком вокруг пятиэтажки. Чёрные Уши припадал пузом к земле, старался спрятаться в высокой траве и настороженно прислушивался к каждому незнакомому звуку. Филька смотрел на него и ему казалось, он понимает, чем волк отличается от собаки: нет, не прямым хвостом, не тёмными полосками на лбу и не другим выражением морды - это всё неважно, главное отличие - в душе. Собака зависима от человека. Она знает, что все её заботы возьмёт на себя хозяин, волк же свободен и ни на кого, кроме себя, не рассчитывает. Вот почему так сложно заставить волчонка подчиняться - он всегда сам решает, как ему поступить.
      Филька уже собирался возвращаться домой, как вдруг из соседнего подъезда выскочила его одноклассница Анька Иванова с Мухтаром на поводке. Мухтар обычно относился к Фильке хорошо. Но теперь, увидев волчонка, огромный пёс зарычал и стал рваться с поводка. Филька и раньше читал, что собаки не выносят волков, но не понимал почему. Если бы Мухтар охранял стадо, а Чёрные Уши крал из стада баранов, тогда всё было бы ясно, но Мухтар вырос в посёлке и никогда в жизни не видел ни стада, ни волков - откуда же вскипела в нём вдруг ненависть к волчонку?
      - Нельзя! Фу, фу! - Хозяйка повисла на поводке, но остервеневшая от лая овчарка не слушалась и продолжала вырываться.
      - Беги! Я его не удержу! - крикнула Анька, которую Мухтар мотал из стороны в сторону.
      Дорога к подъезду была перекрыта. Филька схватил волчонка под мышку, вскочил ногами на скамейку и с неё перебрался на росший рядом клён, одна из боковых ветвей которого изгибалась, как конская спина. Сорвавшийся Мухтар лаял внизу и царапал ствол дерева передними лапами, однако достать волчонка не мог.
      Чёрные Уши, не понимая, зачем его схватили, вцепился Фильке в палец и глубоко прокусил его, но Филька, не отпуская волчонка, ухитрился перехватить его другой рукой за шкирку так, что тот уже не мог дотянуться до него зубами.
      - Убери Мухтара! Скорее! - крикнул он Аньке.
      - Он не убирается! Мухтар, фу, фу! - Анька пыталась оттащить собаку, но та сопротивлялась.
      Филька сообразил, что пока Мухтар видит волчонка, он не успокоится и не даст им слезть с дерева.
      - Завяжи ему глаза свитером! - крикнул он.
      Анька стащила с себя свитер, натянула Мухтару на морду и сумела затащить ошалевшего пса в подъезд. Заперев его в квартире, она выскочила на балкон. Филька как раз спустился с дерева и разглядывал свой прокушенный палец. У его ног, запутавшись лапой в поводке, тревожно скулил перепуганный волчонок.
      - Не пойму, что на Мухтара нашло. Он точно взбесился! Никогда раньше на щенят не бросался, а этого просто разорвать хотел! - крикнула сверху Анька.
      Филька хотел объяснить, что у него не щенок, а волчонок, но подумал, что кричать об этом на весь дом, пожалуй, не стоит.
      - Пойдем, Чёрные Уши! Лучше нам будет посидеть дома! - сказал Филька и за поводок потянул волчонка в подъезд.
     
     
      К зиме Чёрные Уши вырос, окреп, грудь у него стала шире, он покрылся густой тёмной шерстью. Филька думал, что волки должны быть светло-серыми, но прочитал в книжке, что сереют только взрослые волки, у молодых же шерсть тёмная. Волчонок по-прежнему оставался диким, не слушался никаких команд и из всех домашних признавал только Фильку. По ночам, когда в окно было видно луну, он поднимал морду, приоткрывал пасть и пытался выть, но вой его был прерывистым и каким-то неуверенным.
      Филька старался гулять с ним только рано утром и поздно вечером, но скрывать, что у него волк, а не собака, вскоре стало невозможно. Слухи об этом расползлись по дому, и Филька не знал, проболтался ли Колька или молодого волка выдавал его вид.
      Но слухи - это было ещё полбеды, самое страшное случилось позже. Как-то раз Филька и Чёрные Уши поднимались по лестнице. Соседка снизу стала кричать, замахнулась на волчонка палкой, и тот вцепился зубами в подол её полушубка.
      - Убивают! Помогите! - заголосила женщина.
      Филька оттащил волчонка, а соседка, сыпля угрозами, метнулась вниз по лестнице.
      Когда вечером следующегго дня отец зашёл к Фильке в комнату и молча остановился у порога, по лицу его сразу было видно, о чём пойдёт речь.
      Отец сел на стул и строго посмотрел на сына.
      - Ты обманывал нас, что это щенок. Врать плохо, но тут я ещё могу тебя понять. Дело в другом. Соседи по подъезду требуют, чтобы мы немедленно избавились от волка. Сегодня днём я встретил участкового. Он сказал, что если мы сами не уберём волчонка, он завтра вызовет ветеринара и его усыпят.
      Филька почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он бросился к волчонку и загородил его.
      - Что? Усыпить Чёрные Уши! Я им не разрешу! Я их сам всех поусыпляю!
      - Веди себя как мужчина! - твёрдо сказал отец. - Мы должны решить, что нам делать с волком, если не хотим, чтобы его убили...
      Он встал и прошёлся по комнате.
      - Я предлагаю увезти его в город и отдать в зоопарк, хотя не уверен, что его возьмут. Волк не настолько редкое животное, и в зоопарке от него могут отказаться.
      Филька представил, как Чёрные Уши понуро сидит в клетке, как ему дают еду в железной миске и бросают булки, и почувствовал, что у него в горле встает ком.
      - Не надо в зоопарк. Я отпущу его в лес.
      - В лес? Зимой? Он не привык заботиться о себе и может погибнуть, - покачал головой отец.
      - Он приспособится, ведь он волк.
      Было уже темно, когда Филька оделся, пристегнул к ошейнику поводок и потянул волчонка к дверям. Чёрные Уши доверчиво затрусил за ним.
      - Хочешь, я пойду с тобой? - спросил отец.
      - Не надо, я сам, - не оборачиваясь ответил Филька.
      Вместе с волчонком он медленно спустился по лестнице и вышел из подъезда. Недавно выпал глубокий снег, и земля казалась сплошной белой равниной без улиц и дорог.
     
     
      Мальчик и волк вышли из поселка и отправились к темневшему вдали Устюжанскому лесу. Филька знал, что Устюжанский лес тянется на сотни километров и зимой становится непроходимым для человека. В лесу много зверья: зайцы, лисы, лоси, медведи. Где-то там должны быть и сородичи волчонка. Филька надеялся, что Чёрные Уши найдет их и сумеет выжить.
      Снег набивался в ботинки, шее было холодно без шарфа, но мальчик не замечал этого. Засидевшийся дома волчонок настойчиво тянул к лесу.
      Минут двадцать спустя они были на опушке леса. Здесь Филька остановился. Подавшись вперёд, волчонок стоял рядом и принюхивался, не обращая внимания на падавшие сверху снежные хлопья. Навострив уши, он неотрывно смотрел в тёмный ельник.
      - Скоро я тебя отпущу, и ты сам выбирай, как поступить, - сквозь слезы сказал ему Филька. - Если пойдешь за мной, мы вернемся домой, а утром отвезём тебя в зоопарк. Если останешься - никогда не выходи из леса и не приближайся к людям: они испугаются тебя и пристрелят.
      Волчонок слушал внимательно, будто всё понимал. Филька наклонился и закоченевшими пальцами отстегнул ошейник. Волчонок сделал несколько прыжков и, не почувствовав верёвки, обычно дёргавшей его за шею, удивленно оглянулся на мальчика.
      - Иди! Иди же! - крикнул ему Филька.
      Чёрные Уши понюхал снег, несколько секунд простоял в нерешительности, а потом быстро побежал к лесу. Уже у самой его кромки он повернул морду, ещё раз, словно прощаясь, посмотрел на Фильку и скрылся между елями.
      Филька долго смотрел на следы на снегу, потом зашвырнул ошейник в сугроб и побежал к посёлку.

[в пампасы]