Эта штуковина остановилась на рельсах - прямо напротив нашей дачи. Её привёз поезд. Она лежала в железнодорожном вагоне, огромная, изогнутая, и торчала своими железячками в разные стороны.
      - Вот бы этот старбердан к нам на огород! - мечтательно сказал папа.
      - Чего-чего?! - не поняли мы с мамой.
      - Как же ещё назвать эту штуковину, если она непонятная?.. - пожал плечами папа.
      - А зачем её на наш огород? - осторожно спросила мама.
      - Ну... мы могли бы на ней... матрацы сушить, - ответил папа.
      - Ха! - сказала мама. - Матрацы можно и на заборе сушить.
      - На заборе совсем не то, - возразил папа. - Вот старбердан даёт стопроцентную просушку матраца!
      Он схватил два наших матраца и побежал к железной дороге. Там папа забросил матрацы на эту штуковину-старбердан и стал любоваться.
      - Вот это да! - закричал папа от восторга и даже заплясал вприсядку. - Эх, красота! Эх! Эх! Я не переживу, если мы не установим эту штуку на нашем огороде!
      Пока папа плясал, поезд загудел, дёрнулся и медленно покатил вперёд. И вместе с поездом покатили от нас наши матрацы.
      - Машинисты! Машинисты! - закричал папа.
      - Матрацы! Матрацы! - запричитала мама.
      - Ура! Ура! - непонятно почему закричал я.
      И мы вместе побежали за поездом. Когда папа понял, что матрацы уже не догнать, он остановился, махнул рукой в сторону уходящего поезда и сказал:
      - Пусть кому-то будет мягко и тепло на этих матрацах!
      При этих словах мама тихо заплакала. Ей было жаль уехавших матрацев. И тогда - чтобы поднять ей настроение - мы с папой запели прощальную матрацную песню, которую сочиняли прямо на ходу:

      Мама улыбнулась сквозь слёзы и вместе с нами подхватила песню:

- Ау! - закричала мама.
      - Ау! - закричал папа.
      - Ау! - крикнул я.
      Мы кричали все вместе. И ничего не было понятно.
      - Так не пойдёт, - сказал папа. - Будем кричать на счёт "три" и все раздельно. Раз-два-три, - скомандовал он.
      - Ау! - откликнулась мама.
      - Раз-два-три, - снова посчитал папа.
      - Ау! - откликнулся я.
      Потом папа скомандовал сам себе и тоже аукнулся.
      - Всё, - сказал он. - Первая тренировка окончилась. Можно разойтись и отдохнуть.
      Мы с мамой стали отдыхать. Нам предстоял поход за грибами.
      Ещё рано утром папа сказал:
      - К любому делу надо подходить со всей ответственностью. Поэтому будем отрабатывать кое-какие грибные навыки.
      И мы стали аукаться.
      А потом папа поставил на пол деревянный грибок, на котором мама штопала носки, и завязал себе глаза платком. Он ползал по полу на коленках и бормотал:
      - С открытыми глазами всякий сможет найти гриб, а попробуйте вот так...
      Сначала папа опрокинул стул, потом этажерку с книгами, потом телевизор.
      Пока мы всё приводили в порядок, пришло время обеда. Мы быстренько пообедали, вышли из дома и поехали в лес на автобусе.
      На опушке папа построил нас с мамой и сказал:
      - Генеральная тренировка. Раз-два-три!
      - Ау! - кричала мама. И мы с папой тоже кричали.
      Но тут из лесу вышел гражданин с бородой и строго сказал:
      - Ну, чего раскричались?! Всё зверьё распугаете!
      - Нам грибы нужны, - говорит папа.
      И мы пошли искать грибы. Хотя искать было нечего. Во всём лесу ни одного гриба.
      - Ну вот, - сказал я. - Мы распугали и зверей, и грибы.
      - Все грибы уже собрали до нас, - сказала мама. - Не надо было с утра заниматься чепухой.
      А папа говорит:
      - Зато мы подошли к делу со всей ответственностью. Приобрели грибные навыки. Теперь нам не страшны никакие трудности.
      По дороге домой мы заехали на рынок и купили грибов.
      Вкусная у нас получилась жарёха!

[начало] [в пампасы] [продолжение]