Он сидел напротив дверей булочной; изредка поворачивая лохматую морду то направо, то налево, равнодушно провожал глазами нечастых прохожих. Витька на минутку задержался, пересчитал на ладошке сдачу. Может быть, только это обстоятельство и привлекло внимание пса, сделало Витьку непохожим на других людей, торопливых и занятых своими делами.
      Приглядевшись к человеку на крыльце, пёс не спеша, с достоинством поднялся и, сделав несколько шагов навстречу, выжидающе замер, словно говоря: ну, вот он я каков.
      - Что, хлебушек почуял? - улыбнулся Витька. - Правильно, молодец! Полбулки чёрного, батон и четыре пирожка с повидлом!
      Для пущей убедительности он тряхнул перед собой холщовой сумкой с нарисованной лошадью; батон и полбулки мягко стукнулись друг о друга.
      - Так что, отломить тебе полпирожка? Будешь?
      Пёс отвернулся и, вытянув шею, принялся рассматривать что-то в конце улицы. Видимо, таким образом он давал понять: полпирожка - это, конечно, дело стоящее, но ведь не за этим же я к тебе подошёл!
      - Да ты не обижайся, полпирожка тебе, другую половинку - мне! - уточнил Витька. - Ты знаешь, я как-то не люблю в одиночку есть пирожки с повидлом...
      Пёс вильнул хвостом, даже тявкнул одобрительно: ну, если так, тогда другое дело! Если это не подачка, а за компанию, - тогда пожалуйста!
      Они отошли в сторонку и честно разделили пирожок. Пёс проглотил свою долю не жуя.
      - Может, ещё? - предложил Витька. И предупредил: - Только без меня, я не хочу больше!
      Вместо ответа пёс, не поднимая на Витьку глаз, поскрёб лапой снег.
      - Дело хозяйское, - сказал Витька и отправился своей дорогой. Пёс, выждав мгновение, неторопливо двинулся следом.
      - Э, - удивлённо протянул Витька. - Я-то ведь домой иду, а ты куда?
      Пёс посмотрел ему в лицо долгим, грустным взглядом. И вдруг вздохнул.
      - Так ты что же, потерялся?! - Витька присел на корточки. - Я думал, ты просто бездомный. Так что ж ты сразу не сказал, глупый?..
      Высокую, сильную фигуру отца Витька увидел издалека. И только тогда пришло ему в голову, что ведь давно уже стемнело, даже фонари во дворе зажглись. И отец шагает торопливо, беспокойно.
      - Папа! - закричал Витька. И бросился к нему.
      Отец вздрогнул, остановился. Но когда повернулся к сыну, лицо его было спокойным.
      - Ты что же, за хлебом через Северный полюс ходил? - спросил он запыхавшегося Витьку.
      - Нет... - ответил тот виновато. - А вы с мамой уже волноваться стали, да?
      - Да нет, - отец пожал плечами, но голос его дрогнул. - Отчего же нам волноваться? Ты у нас человек взрослый, школьник, ученик пятого класса, верно?
      - Верно, - кивнул Витька. - Тут понимаешь какое дело... Вот он... он потерялся...
      Только теперь отец заметил за спиной сына лохматого пса.
      - Так это с тобой? - внимательно пригляделся он к собаке. - Это что за снеговик такой на четырёх лапах?
      - Это Пахом, - заторопился Витька. - Он не снеговик, просто у него шерсть длинная, вот снег и налипает! Я его сначала Пузиком назвал, а потом решил - нет, Пахом лучше! Правда, хорошее имя?
      - М-гу, - согласился отец неопределённо.
      - Пап, мы с ним искали, где он живёт и откуда потерялся, и так и не нашли! Даже в квартиры стучали и спрашивали - никто его не знает, незнакомая совсем собака, говорят!
      - Вот так дела, господин пёс... - озадаченно протянул Витькин отец. - Что же, получается, вас дома ждут, а вы тут по улицам разгуливаете? Нехорошо.
      Пахом посмотрел на Витькиного отца и вдруг попятился назад.
      - Пап, да я ж говорю, он потерялся, - снова принялся объяснять Витька. А потом неожиданно выпалил: - Можно... он у нас одну ночку переночует? А завтра мы с ним обязательно найдёмся!
      - Люди волнуются, может быть, переживают! - укоризненно покачал головой отец. - Нехорошо, дорогой друг Пахом!
      Пахом повернулся и, понурив голову, затрусил по протоптанной в снегу тропинке.
      - Пахом! - позвал Витька. - Пахом, вернись!
      - Если собака теряется, это плохая собака! - рассудительно произнёс у Витьки над ухом отец. - Вот Пахом понял это, и я думаю, он обязательно найдёт свой дом, уже сегодня переночует в тёплой конуре.
      - Пахом, постой! - Витька кинулся вслед за собакой по узенькой тропке. - Подожди, не убегай!
      Не оглядываясь, Пахом прибавил ходу, будто увидел впереди что-то знакомое. Витька, провалившись одной ногой в снег, упал. И пока поднимался, Пахом исчез из виду.
      Подошёл отец.
      - Пойдём домой, сын, - сказал он. - Ты давай впереди, я за тобой, тут двоим не пройти.
      Витька шёл по тропинке к дому. И думал про себя: наверное, где-то и в самом деле есть у Пахома удобная, тёплая конура, и хорошо, если бы ещё сегодня удалось ему отыскать свой дом.
      Но вот если когда-нибудь станет Витьке плохо и он придёт к Пахому... Пустит тот его к себе в конуру переночевать? Или тоже начнёт отговорки придумывать?

Змей Горыныч у бортика легко обыграл неповоротливого Катая. Тот, неуклюже развернувшись, бросился за нападающим, но было уже поздно: даже не притормозив, Змей с ходу "щёлкнул" - и шайба ткнулась в металлическую сетку ворот. Катай что-то негромко сказал Змею Горынычу - от забора не было слышно что. Змей пожал плечами и неторопливо покатился к центру площадки. Всё было понятно и без слов: легко забивать в пустые ворота!
      У Лёшки на заборе своё любимое место есть - левее столба, там ещё скоба торчит, для ног удобно. И вообще, когда на заборе сидят и смотрят хоккей, это уже трибуна получается.
      Болельщики всегда приходили раньше хоккеистов, рассаживались на заборе, как воробьи. И ждали.
      - Ты за кого? - каждый раз спрашивал Юрка Соболев, хотя мог бы и не спрашивать.
      - За наших! - каждый раз гордо отвечал Лёшка.
      Змей Горыныч с Катаем, нападающий и защитник, кругами раскатывались рядом, о чём-то разговаривая. Остальные занимались кто чем: приседали у бортика, просто размахивали руками. Шайба одиноко чернела в центре поля.
      Конечно, тренировка - это ещё не игра. Игра - завтра. Сборная против сборной, наши против тридцать третьей школы. И завтра мощный, слегка неуклюжий Гена Катай уже не станет кисло подмигивать Змею Горынычу, а просто даст ему такой точный пас, что пусть в ворота соперника встанет хоть сам Владислав Третьяк...
      Да, а вот кто будет защищать ворота наших?
      Игроки собрались в кучу, обступили какого-то парня, прибежавшего со стороны школы. Змей Горыныч слегка прижал Катая к бортику - так, шутя показал силовой приём - и рванулся к остальным.
      Парень что-то рассказывал, возбуждённо размахивая руками. Змей послушал-послушал и в сердцах хрястнул клюшкой об лёд... И тут его взгляд упал на забор. Змей подкатился ближе, к самому бортику.
      Лёшка с Юркой замерли: человек всегда чувствует, что сейчас, в этот самый момент, произойдёт нечто особенное, важное. Змей Горыныч пронзительно свистнул и махнул клюшкой. Лёшка сразу понял, что машет он именно ему, но на всякий случай оглянулся по сторонам.
      - Ты, ты, толстый! - крикнул Змей. - Ну, чего сидишь, давай сюда!
      Лёшка спрыгнул с забора в глубокий снег, провалился и почти бегом бросился к Змею.
      - Ты из нашей школы? Из какого класса? - спросил Змей.
      - Из нашей. Из четвёртого... "А"...
      - Это хорошо, подставками мы не балуемся!
      Тяжело подкатился защитник.
      - Ты чего это, Змей?
      - Взгляни, если мы вот этот сундучок заместо Портного поставим? Он же половину ворот просто так закроет, не двигаясь даже!
      Впервые в жизни Лёшка не обиделся, хотя разговор шёл о его излишней полноте. Даже, удивительное дело, ему было приятно! Ну кто ещё сможет почти полностью закрыть собой ворота сборной школы?!
      Катай странно хрюкнул. Но Змей, положив сильную руку на Лёшкино плечо, серьёзно спросил:
      - Шайбы не испугаешься?
      - Нет, - еле выдавил из себя Лёшка: счастье душило его, мешая говорить.
      - Ты хоть на коньках-то можешь стоять, сундук? - угрюмо поинтересовался Катай.
      - Да...
      - Портной тоже в валенках начинал! - успокоил Катая Горыныч. Вратарь Портной, в миру Валька Портнов, был лучшим другом Змея, и уж ему ли не знать, в чём Валька начинал!

      Ребята в одинаковых зелёных свитерах с цифрами на спине недоверчиво оглядели нового вратаря, одетого в длинное зимнее пальто и подшитые валенки, но никто ничего не сказал.
      Змей подтолкнул Лёшку к воротам.
      - Саня, кинь ему краги! - скомандовал он.
      Перед Лёшкой на лёд одна за другой шлёпнулись великолепные хоккейные рукавицы.
      - Вратарских нет, попробуй пока в этих.
      - Фотографию бы ему прикрыть... - сказал кто-то.
      Лёшка понял: нужна вратарская маска! Да где её взять?
      - Ничего, я так...
      - Профессионал! Канадец из НХЛ! - похвалил Змей Горыныч. И стремительно помчался к центру поля. - В одни ворота играем, так что смотри!
      Шайба металась по площадке как сумасшедшая, и Лёшка не видел ничего кроме неё.
      - Спокойнее! Спокойнее! - время от времени дышал над ухом надёжный защитник Катай. - Не суетись!
      Лёшка бросался навстречу шайбе, забыв о боли. Прыгал без щитков, в своём неуклюжем пальто, отбивал шайбу тонкими, не вратарскими крагами.
      - А ты ничего! - сказал кто-то из "зелёных" после тренировки.
      Домой они возвращались вместе со Змеем Горынычем. Тот тащил мешок с доспехами и одной рукой опирался о Лёшкино плечо.
      - Гад он, Портной, понимаешь! - устало говорил Змей.
      - Он же твой друг, - несмело возражал Лёшка. - Мало ли что могло случиться…
      Впервые в своей жизни он вот так, на равных, разговаривал со взрослым человеком, семиклассником.
      - Тоже мне друг! Друзья разве так поступают?! Знал же, гад, что игра, знал! А на тренировке его нет! Генка сбегал домой к нему - соседи говорят, к бабке укатил на все каникулы! Даже не предупредил!
      - Может быть, с бабушкой что-то?..
      - Ха! Утром встанешь на коньки. И чтобы как сегодня! Со временем будешь у нас классным вратарём, это я тебе обещаю! Не таким, как Портной, - дырка и есть дырка!
      - А если напропускаю завтра?
      - А ты не пропускай! Приодеть вот только тебя надо... Так что приходи пораньше! Подберём что-нибудь…
      На следующее утро Лёшка примчался на школьный двор часа за полтора до начала игры. Коньки болтались у него на шее... Страшно хотелось тут же переобуться и выбежать на лёд. Но он знал, что нельзя напрасно тратить силы, которые понадобятся во время игры!
      Забор-трибуна был ещё пуст. И Лёшка решил зайти в школу, чтобы не мёрзнуть зря. Да и лёгонькую разминку там можно себе позволить.
      Дожидаться пришлось долго.И вот наконец!..
      Первыми на школьном дворе появились Змей Горыныч и... Портной! Они неторопливо шли рядом, о чём-то мирно беседуя. Оба тащили мешки с хоккейным снаряжением.
      Лёшка выскочил навстречу.
      - Я всегда говорил, что ты не подведёшь! - Змей держал сильную руку на плече Портного. - Ты у нас вратарь, ты - скала!
      Они прошли мимо Лёшки. Вратарь сборной привык, что все мальчишки смотрят на него разинув рот. Так, как вон тот, толстый. А Змей Лёшку просто не заметил.
      Лёшка забрался на своё любимое место на заборе - слева от столба, там ещё скобочка для ног есть. На эту скобу можно и коньки повесить, чтобы не мешали.
      Юрка Соболев был уже на месте.
      - Ты за кого? - спросил он.
      - За наших, - тихо ответил Лёшка.

[в пампасы]