Смотри внимательно.
Видишь во-о-он тот домик?
В нём живёт толстенькая старушка. Ростом не выше тебя.
А как же её зовут?
Может быть, Бабуля-Попрыгуля?
Или Старушка-Поплетушка?
Нет!
Её зовут Бука-Ба!
Бука – потому, что дружит старушка с чудовищами и буками, а Ба – потому что бабушка.
Где находится старушкин дом?
На горе?
А вот и нет!
Посмотри внимательнее. Никакая это не гора, а огромное чудовище по имени Ку! Старушкин домик стоит прямо у Ку на спине. Да-да!
Когда чудовище храпит, у Ба дрожит посуда на полках, подпрыгивают тапки и высыпается сахар из сахарницы.
Ку ворочается во сне, и старушкина кровать ездит по полу туда-сюда. В такие моменты Бука-Ба засыпает в гостиной, а просыпается, скажем, в кухне.
А однажды Ку чихнул. Да так сильно, что домик подпрыгнул и улетел прямо в небо.
Бука-Ба проснулась и увидела в окне звёзды. Целую ночь она любовалась созвездиями и болтала с луной.
А под утро домик вернулся. Вшух! — приземлился на место.
Бука-Ба садится в кресло и вяжет для Ку самый длинный в мире шарф.
— Чтобы больше не чихал.
А это старушкина кладовка.
В ней живёт скелет!
Он сидит там уже лет сто и наблюдает за Ба в маленькую щёлочку. Он видел, как старушка выращивала на ковре шерстяные носки, как вязала свитер из вермишели и играла в грязевые бомбочки с домовым.
Много чего видел скелет, но тебе он об этом не расскажет. Потому что крепче своего черепа хранит секреты Ба.
И старушка ему за это благодарна.
Раз в неделю она заботливо стряхивает с бледных косточек пыль. А перед Рождеством украшает скелет разноцветными фонариками.
По четвергам к домику приходит Фу.
Фу – это Мусорное чудовище. Фу ест мусор. Много мусора. Фу может съесть хоть двадцать мешков с мусором за один раз.
Фу говорит:
- Ням-ням, – и разевает пасть.
- Что, опять проголодался?
Бука-Ба бросает в пасть старые сухари,
палочки от эскимо,
огрызки яблок и карандашей,
картофельные очистки,
скомканную бумагу
и клочки шерсти.
Чудовище хрумтит мусором: ом-мям-ням-хрум, облизывается.
И, наевшись, уходит домой.
Но однажды—ой-ой-ой!— Ба проспала уборку.
Фу подошёл к домику и сказал:
- Ням!
А потом громче:
- Ням-ням!
А потом ещё громче:
- Ням-ням-ням!
Храпит старушка, не слышит.
Тогда Фу забрался в дом и вымел языком всю пыль в углах.
Потом сунул нос в мусорное ведро и слопал всё, что там было.
Облизнулся и стал жевать занавески.
Съел веник, швабру и совок.
Угум! – проглотил стулья.
В один присест схрумкал стол, ковёр, книжный шкаф и диван.
Когда в домике не осталось мебели, Фу принялся облизывать потолок. Лизал, лизал, лизал, лизал и... незаметно съел всю крышу.
— Ик! — сказал Фу и покосился на спящую Ба.
Старушку Фу есть не стал, потому что старушка – не мусор.
Ещё раз икнул и ушёл в лес.
А Бука-Ба проснулась и увидела над головой небо.
«Какой красивый сегодня потолок», — подумала она.
Одно чудовище сидело под кроватью и пугало детей.
Когда в домике все засыпали, чудовище выползало и говорило:
— Бу!
— Спасите! Там чудище, чудище! — кричали дети и разбегались кто куда.
А чудовище шлёпало за ними:
— Бу! Бу! Бу!
Одна только Бука-Ба не боялась. Она говорила:
— Хоть раз дослушайте его до конца!
Однажды чудовище выползло и сказало:
— Бу!
А дети не убежали.
— Бу-бу!
А дети остались сидеть на месте.
— Бу-бу-булочку будете? — спросило чудовище и протянуло булочку с кунжутом.
Одно чудовище не знало о том, что оно — чудовище.
«Я — зайчик!» — думало оно.
И, чтобы быть похожим на зайчика, сточило когти, остригло лохматую шерсть и принялось скакать по долине: прыг-прыг-прыг!
От чудовищных прыжков содрогалась земля, падали дома и выплёскивалась вода из колодцев.
Люди ругались:
— Сумасшедший заяц!
А Ба усмехалась:
— Ничего, это скоро пройдёт.
И правда, прошло.
Однажды чудовищу надоело питаться одной морковкой и оно втихаря слопало двенадцать овец.
И, довольное, отправилось в лес. Рычать и наводить ужас.
Бука-Ба не знает, отчего так случилось.
Почему в ящике с рассадой у неё вдруг вырос... город. Настоящий, с крошечными магазинами, домиками и мостами.
«Странно, очень странно, — думает Бука-Ба. — Наверное, опять что-то напутала с семенами».
Она цепляет на нос очки и смотрит.
По узеньким улочкам туда-сюда бегают человечки. Они открывают магазины и кофейни, развешивают на дверях вывески и выгуливают собак. Кто-то доит корову размером с майского жука. У кого-то на кухне убежало тесто...
— Смотрите, там в небе бабушка! — кричит рыжеволосый мальчик, удерживая на нитке крошечного воздушного змея.
— Чепуха! — отвечают ему. — Тебе показалось.
Все смотрят вперёд, и никто не смотрит на Ба.
Старушка вздыхает, достаёт зелёную, в жёлтый горошек, лейку и поливает городок.
— Весной пересажу его на грядку.
Одно чудовище любило есть пломбир. Оно могло съесть сколько хочешь стаканчиков. Хоть тысячу.
Правда, потом сильно болело горло и чудовище кашляло. Вот так: кха-кха.
Тогда Бука-Ба закутывала его в ковёр и подвигала поближе к огню. Мороженое в животе чудища таяло, закипало и пенилось.
И кашель проходил.
Старушкин диван — тот ещё чудак. Когда наступает время большой луны, он выходит во двор, стряхивает с себя пыль и, поскрипывая пружинами, бредёт за ворота. А дальше — в поле.
Ух! Как здесь легко дышится, и бегается, и прыгается! Диван встаёт на дыбы и скачет вперёд. Его деревянные ножки проваливаются в сугробы, с боков сыпется труха. Ну и что? Диван всё скачет и скачет. До самого утра он будет прыгать по полю и кувыркаться в снегу.
А на рассвете вернётся домой.
Бука-Ба погладит его мокрые бока и хитро подмигнёт:
— Чур, в следующий раз я иду с тобой!
Одно чудовище как-то раз потеряло голову.
Голова шлёпнулась в снег и закатилась куда-то.
Вот бы узнать куда.
Бука-Ба ползает на четвереньках, заглядывает в каждый сугроб.
— Чудовищу без головы никак. Чудовище без головы может натворить в долине много бед.
Ой, придумала!
Старушка хлопает себя по лбу и бежит в дом за пирогом. Приносит большущий, как оловянный таз, пирог с яблоками и корицей.
— Чуешь, как пахнет?
Голова чует! Она осторожно выползает из лисьей норы, поводит чёрным носом и облизывается.
Подкатывается к Ба и тихонько скулит:
— Дай! Дай пирога!
— Потерпи.
Старушка вдевает нитку в иголку, хватает голову и начинает пришивать её к туловищу чудовища.
— Немного криво вышло, зато своя голова на плечах!
Бука-Ба улыбается и угощает чудовище большим куском пирога.
Иногда к старушке приходят невидимые овцы. Они топчутся у ворот, просят, чтобы их впустили.
Бука-Ба выходит. В одной руке у неё зубастая расчёска, в другой — имбирное печенье. Овцы любят печенье. Но ещё больше они любят, когда Ба вычёсывает их кудлатые спины.
Старушка садится на деревянную табуретку, подзывает к себе первую овечку.
— Ты где? Не вижу.
В ладонь ей утыкается что-то холодное и мокрое.
— Это нос, — улыбается Ба. — Значит, где-то рядом должна быть и спина. Ага, нашла!
И Ба принимается за дело.
Шу-шу! — ловко работает расчёска. Невидимая шерсть летит в сторону и собирается в большую кучу.
Одна овечка, вторая, третья…
— Ну вот и всё! Теперь можете отправляться домой. — Бука-Ба угощает печеньем последнюю овечку и прячет расчёску в карман.
— Бе-е-е-е, — благодарно блеют овечки и длинной вереницей уходят в горы. А старушка взваливает на плечи копну шерсти и идёт домой.
До самого утра она будет сидеть у печи, прясть нить и вязать невидимые носки.
Однажды Ба захотела нарисовать фиолетовую курицу.
Достала краски, закрылась в домике и просидела внутри целую зиму.
Приходили чудовища, рыли носами землю у порога.
Ба не открывала.
— Ба, побежим запускать змеев? – стучали в окна дети.
Ни слова не отвечала им Бука-Ба.
— Может быть, она умерла? — волновались соседи.
— Нет. Она рисует. Рисует фиолетовую курицу.
— Фиолетовую курицу? Что за чепуха? Таких не бывает.
Однажды в долину пришёл холод. Да такой сильный, что те, кто были на улице, превратились в ледяные сосульки. И, наверно, умерли бы от холода, если бы не курица.
Гигантская фиолетовая курица пришла из-за гор и опустилась на деревню, словно на насест. И согрела своим теплом людей и животных.
Когда зима кончилась, курица ушла. А Бука-Ба выбралась из дома и принялась расчищать двор от снега.
Недалеко от домика живёт носочное чудовище. Оно приходит к Ба по ночам и ворует носки.
В понедельник оно унесло носок в горошек.
Во вторник — полосатый чулок с латкой на пятке.
В среду — коричневый носок. Грязный-прегрязный.
В четверг – гномий носочек с бубенчиками.
В пятницу чудовище наткнулось на деревянный носок и уволокло его в лес.
А в субботу умыкнуло сразу два невидимых носка.
В воскресенье чудовище не стало воровать носки. Вместо этого оно притащило старушке целый мешок лесных орехов и связку сушёных грибов.
— Спасибо! – рыкнуло чудовище.
— До завтра! — сказала Ба.
У Ба есть шуба.
Зимой, когда снег валит без передышки, шуба соскакивает с вешалки, подползает к порогу и начинает скрестись пуговицами о дверь.
— Опять на прогулку собралась?
Бука-Ба гладит пушистый воротник и поднимает засов.
Шуба радостно прыгает с верхней ступеньки прямо в сверкающий снег.
Хруп-хруп, хруп-хруп — ползёт к лесу, прокладывая кривую дорожку.
Один раз Бука-Ба попыталась запереть шубу дома: нечего шастать по улице в лютый мороз. И сильно пожалела об этом.
Шуба решила выбраться через печную трубу.
Вернулась к вечеру — чёрная, вся в саже. Старушка еле её отстирала.
После этого случая Ба всегда отпускает шубу гулять.
— Только смотри, недолго! Скоро мне идти к колодцу за водой, — кричит она вслед и машет шубе рукой.
Одно чудовище мечтало стать рождественской ёлочкой.
Оно забралось на табуретку и распушило шерсть. Вот так: бррррр!
— Правда похоже?
— Не совсем, — честно призналась старушка. Залезла на чердак и спустила оттуда деревянный ящик с игрушками.
— Только чур не вертеться! — приказала она и принялась украшать чудовище. – Шарик повесим вот здесь. Сосульку — тут.
— А звезду? Звезду куда?
— Конечно на нос!
Напоследок Ба обмотала чудовище разноцветной гирляндой. Огоньки радостно замигали: блым-блым.
Прибежали дети, стали открывать подарки и водить вокруг ёлочки хоровод.
— Не виляй хвостом, а то мишура свалится! — шипела Бука-Ба. — Не виляй, кому говорю!
А ёлочка всё виляла. И никак не могла остановиться.
У одних чудовищ много голов.
У других — всего одна. Или две.
У одних вот такие острые клыки.
У других — хвосты длиной с лестницу.
Одни чудовища рычат так: АР-Р-Р-Р!
Другие вот так: УР-Р-Р-Р!
Третьи не рычат, а лишь шипят: Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!
А четвёртые — разговаривают.
Когда в небе появляется Рождественская звезда, все чудовища собираются в домике Ба.
Они клацают зубами и принюхиваются друг к другу.
Старушка ставит на стол яблочный пирог.
— В Рождество никто никого не должен есть, ясно?
Чудовища смущённо кивают и берут по кусочку.
— НЯМ-НЯМ! ЧАВК-ЧАВК! — слышится вокруг.
До самого утра они будут есть пирог, пить карамельный чай и слушать старушкины сказки.