Жил Аниска на степном хуторе. Пошёл как-то в гости к бабушке, что жила на другом хуторе.
      Идёт по степи, видит: поодаль дубок растёт. Дай, думает, подойду, посмотрю, есть ли на нём жёлуди.
      Пошагал не спеша. Хорошо ему шагать по степи, где полно птичьих песен. Тут и жаворонки заливаются и другие певцы стараются.
      Видит он небольшой распадок, в нём ручеёк журчит, как весёлая птица. Спустился вниз, походил вдоль ручья, а когда поднялся, впереди уже не было дубка. Решил, что тот почудился ему и надо спешить дальше. К бабушке в гости.
      Бежит и видит впереди дубок. Не почудился он, выходит, а просто не дошагал до него Аниска.
      Побежал он быстрей, но чуть сбоку - опять распадок.
      И в нём звенит ручеёк - спешит по степи к большой реке.
      Как было не послушать песенку ручейка?
      Спустился, походил Аниска по распадку. А когда вышел, дубка впереди уже не было. Получается опять, что почудилось.
      Да ладно, решил Аниска, чего не бывает в степи, когда солнце печёт и воздух жаркий? Тут всякое привидится.
      Когда прибежал к бабушке, сразу стал рассказывать про степные миражи.
      - Не было ничего! - сказала та. - Знаю дубки эти, что растут поодаль друг от друга. Ты бы по распадкам не прыгал да не мчался вперёд словно испуганный олень. Вот и оставили бы тебя в покое миражи.
      Потом-то Аниска опять к бабушке ходил в гости.
      Вполне можно ходить, когда знаешь про степные чудеса.
      Можно даже послушать пение ручейков. А про чудеса рассказывать бабушке вовсе не обязательно. Она знает и про то, что есть, и про то, чего никогда не было. Кто лучше неё сказки рассказывает, а?

Пришёл Васенька на пруд. Начал туда-сюда бросать камешки.
      На берегу всё больше трава, а такого, чтоб в пруд кидать… такого было совсем немного.
      Пока искал камешки и палочки, прилетели утки и давай плескаться в тёплой воде.
      - Ага! - сказал Васенька. - Вы мне как раз нужны! Сейчас весело будет. Сейчас попляшете!
      Всё, что нашёл он, полетело в воду.
      Уткам подарки были не нужны, и они улетели.
      Васеньке что не понравилось? Никто на пруду не слушается. Не веселится.
      Пошёл домой жаловаться на птиц.
      Пожаловался маме. Она ему подсказывает: не стоит бросать камешки в птиц.
      Тогда он стал говорить старшему брату, старшей сестре:
      - Утки нехорошие. Плясать не хотят!
      Обижается Васенька, а всем весело - нас бы сплясать попросил!

Однажды папа уехал на работу, мама ушла к соседям за молоком. Сашок остался один на даче. Вышел из дома на крылечко - тут откуда ни возьмись кошка. Смотрит, мяучит, есть просит.
      Кошка чужая. Даже можно сказать, что неизвестно чья.
      Но она голодная и её жалко. Молока не было, а что было? Вчерашние щи на плите и полбуханки чёрного в хлебнице.
      Угостить?
      Вынес щец в блюдечке и кусочек хлеба. Ешь, поправляйся, становись толще, Саше не жалко.
      Но та не желала становиться толще со вчерашними щами и черняшкой. Ей подавай молока. Смотрит, мяучит, есть просит. Дай, дескать, молочка, и я тогда сразу стану толще.
      - Как хочешь, нет у меня, - сказал Сашок.
      Пошёл и сел в саду на лавочке. Но уйти от кошки не удалось, потому что она тут же оказалась под лавкой. Смотрит, мяучит, есть просит.
      Сашок спрятался от неё за сараем.
      Кошка знать ничего не желает, тут же появляется рядышком. Смотрит, мяучит, есть просит.
      Сашок понял, что от неё не спрятаться, потому что она голодная. И к тому же сильнее кошки зверя нет, разве не так?
      Хорошо, мама пришла и дала ей молочка. А то со зверем, который сильнее всех на свете, не знаешь что и делать.

День был ясный. День был тёплый. И как раз в этот день пришёл Артёмка с дедушкой в зоопарк.
      Тут если пожелаешь - катайся на тележке по кругу. Её возила маленькая лошадка.
      Кроме того, на каждом углу предлагали скушать мороженое в вафельном стаканчике. И Артёмка два раза не отказывался, скушал всё, что было в стаканчике. Вначале в первом, а через полчаса и во втором.
      И вот когда он досыта накушался, дедушку и внука увидела антилопа гну.
      Она как только их заметила, сразу подошла к загородке и наставила на посетителей зоопарка огромные рога.
      В животе Артёмки стала холодать. То ли от двух порций мороженого, то ли ещё от чего.
      Во всяком случае, в этот ясный и тёплый день ему захотелось быть подальше от огромных рогов антилопы.
      Он отодвинулся от загородки и сказал дедушке:
      - Холодать стало. Давай пойдём домой. Мама, наверное, уже сварила суп на обед.
      Дедушка удивился: какой аппетит у внука!
      Но возражать не стал, потому что супа с утра не ел и мороженого тоже. В животе у него не было ничего такого - ни достаточно горячего, ни исключительно холодного.
      И они отправились домой: проголодавшийся дедушка, Артёмка с хорошо накушавшимся, но захолоделым животом, а также антилопа гну, которой стало скучно стоять возле загородки и которая вернулась в свой домик под большой развесистой ветлой.
      Дома Артёмка хорошо подумал, кое о чём догадался и так сказал:
      - В зоопарке много страшных зверей. Но вполне можно гулять. Там есть мороженое в стаканчиках. И дедушка всегда рядом. Чего бояться-то?
      А что подумала антилопа в своём домике?
      Есть у неё рога - это всем видно. А есть ли у неё мысли насчёт мальчиков, охотно кушающих мороженое, - этого не видно никому.

Дом стоял на берегу ручья. Старший брат Пети наколол дров для печки, и мама стала печь пирожки. Одни - с капустой, другие - с мясом.
      Петя подумал: "Брат не все чурбаки расколол. Если сколотить их дощечками, получится плот".
      Взял четыре чурбака. Взял гвозди.
      Сколотил плот. Тащит его к воде, а брат - навстречу:
      - Вижу плот. А где он пригодится - не знаю.
      Петя удивился. Непонятно это разве?
      - Он ещё как будет плавать!
      - На реке, может, и поплавает. На ручье… там найдётся место лишь гусятам.
      Ушёл брат. Не нужно ему колоть дрова, а нужно другое - пирожки. Те, которые с капустой, и те, которые с мясом.
      "Ладно, - подумал Петя. - Плот подождёт, пока ручей сможет подрасти. А пирожки… нет, не станут они ждать".
      Умный был Петя насчёт пирожков - хоть с капустой, хоть с мясом.
      А насчёт чурбаков… на то старший брат есть, чтоб не смешить гусят, верно?

У Саши был дружок. Если ему несколько раз крикнуть: Боколо! - он сразу подбегал и начинал прыгать вокруг ботинок. Почему?
      Потому что у Саши было два ботинка - в одном никто гулять не ходит. Кроме того, Саша по-особенному кричал дружку. Вот так: Боколобоколобоколо…
      И получалось: приглашают подбежать толстенького кругленького Сашиного дружка, чтоб немедленно кое-чем угостить.
      Дружку было понятно, что его хотят видеть, раз так усердно кричат - Колобок, Колобок! Раз принесли из дома мясную суповую косточку. Раз охотно улыбаются и не против почесать у друга за ухом.
      Потом они оба прогуливались вдоль по улице.
      Саша ходил как полагается - в своих двух ботинках.
      И дружок - как ему полагалось. Без ботинок.
      Иногда они громко разговаривали.
      И что бы ни говорил Колобку Саша, дружок всегда с готовностью отвечал:
      - Тяв! Тяв!
      Почему именно так? Потому, что ничего другого не приходило в голову.
      Всегда ведь скажешь: так! так!
      Всё правильно делает Саша, всё верно, когда приносит из дома суповую косточку и почёсывает Колобку лохматое ушко.

Один берег озера был низкий, там росла густая трава. А другой, рядышком - высокий, где не было ничего особенно густого.
      Но зато стояли ворота и можно было играть в футбол на песке. И папе, и Саше.
      Когда Саша бил по воротам, в них стоял папа. Он ловил мяч руками, и у него это хорошо получалось. Любо-дорого было посмотреть на умелого вратаря.
      Саша решил, что можно посмотреть и на ловкого сына. Пусть папе будет тоже и любо и дорого.
      Вот летит мяч. И Саша его ловит?
      Не успевает поймать. Тот крутится, весело прыгает. Улетает туда, где полно густой травы.
      Второй раз летит мяч в Сашины ворота.
      Вратарю не мешало бы его поймать. Да не получилось так, чтоб ничего ему не помешало и чтоб папе было любо-дорого посмотреть.
      Что-то Саше помешало, и мяч весело упрыгал в воду.
      Испугался вратарь:
      - Ой, куда улетел!
      Напрасно испугался.
      Мяч крутится и весело прыгает? Значит, всегда готов попасть в ворота.
      Улетел? Куда бы ни улетел, никак нельзя ему утонуть, такому прыгучему и весёлому.

С самого утра Саша ходит сегодня расстроенный.
      Его угостили яблоком. Вот такое дали - большое и красное. Очень красное и, конечно, очень вкусное.
      Он ещё и кусочка не откусил, а уже точно знал: угощение у него замечательное. Потому что не может быть невкусным такое спелое, большое и очень красное яблоко.
      И чего ж тогда ему сильно расстраиваться?
      Да хотя бы по той простой причине, что не было ничего похожего ни у папы, ни у мамы. Ходили себе без всяких подарочных яблок, как будто так и надо.
      Они, ясное дело, не приставали к Саше. Не просили: дай куснуть разочек.
      Но ему всё сильней хотелось, чтоб и у них были подарки. Большие и спелые. Красные и вкусные.
      Вот так Саша ходил и расстраивался.
      А потом… То ли ему надоело вот так ходить, то ли надоело вот так расстраиваться - только он взял ножик и разрезал яблоко на четыре части.
      Папа получил угощение. И мама - тоже. Папа сказал спасибо. И мама - тоже.
      Теперь у Саши не было причины, чтобы ходить и без конца расстраиваться. Тем более что щенок Колобок от угощения отказался. И значит, сколько Саше досталось больших яблочных долек?
      Целых две!
      Незачем теперь было расстраиваться. Ходи себе счастливым: яблоко, поделённое на четыре части, оказалось очень большим и вкусным.
      Радуйся: мама довольна угощением, папа - тоже.
      Подарок был один, а на всех хватило радости. Это обязательно случится, если сумеешь разрезать яблоко на четыре части.

Вышел Тимошка на балкон, посмотрел вдаль. И что увидел? Крыши домов, облака в синем небе.
      А когда на другой день опять захотел полюбоваться на крыши, их уже не увидел. Почему?
      Потому что заметил лишь голубое небо и птиц среди облаков. Ничего другого не видел.
      Птицы так весело кружились вдали! Так ловко летали - не хочешь, а засмотришься!
      Конечно, можно им позавидовать. Но если сделаешь бумажного голубя, запустишь его в небо… Нет, полететь самому не удастся. Зато можно себе представить, что вместе с белой бумажной птицей кружишь над двором возле дома, над деревьями во дворе.
      Когда лето закончилось, сизари куда-то пропали. Им скучно было кружить над серыми голыми деревьями, обронившими свой пышный зелёный наряд.
      Но однажды во дворе стало веселей. Птица начала кружить над серыми клёнами и тополями.
      Летал возле дома, кружил над деревьями белый голубь. Бумажный.
      И все во дворе думали: это почему же он здесь летать стал?
      А его Тимошка запускал. Чтобы грустной серой осенью стало во дворе веселей.

[в пампасы]