В издательстве "Самокат" в серии "Для тех, кому за 10" готовится к выходу книга Сергея Переляева "Индийское кино". Это сборник рассказов и повесть о детстве, где все персонажи реальны. "В своей прозе, - пишет в предисловии к книге Марина Москвина, - Сергей Переляев продолжает лучшие традиции детской литературы, её истоки - в рассказах Юрия Сотника, Николая Носова, Виктора Драгунского, Льва Кассиля. По нынешним временам это очень редкий жанр. Потому что он очень трудный. А между прочим, в литературе такие весёлые, сюжетные, яркие и одновременно "жизненные" рассказы - высший пилотаж".
      Предлагаем вниманию наших читателей рассказ из новой книги.

В 1988 году я научился фотографировать. Это, конечно, было замечательно, но создавало кое-какие трудности. Дело в том, что в то время никаких фотосалонов, где можно было в секунду распечатать фотографии с флэшки, не было и в помине. Для того чтобы сделать фотографии, нужен был фотоувеличитель, красный фонарь, бачок для проявления плёнок, фиксаж, проявитель, фотобумага и время, чтобы всем этим заниматься. Всё, кроме увеличителя, у меня было, но без увеличителя было никак нельзя, а стоил он довольно дорого. Родители обещали мне подарить увеличитель, но только на Новый год, а на дворе стоял май месяц. Ждать я не мог, и если бы не мой друг Вовец, дело было бы совсем плохо.
      - Хочешь, будем печатать фотографии у меня? - однажды сказал мне Вовец. - Есть у меня всё, и увеличитель тоже…
      Вообще-то я Вовцу сначала не очень-то поверил. Надо сказать, мой приятель был всё-таки довольно странный. Например, некоторое время назад он говорил, что Алиса из фильма "Гостья из будущего" - его девушка. А зимой запрещал мне выковыривать липучку из его девятиэтажки, потому что без липучки ему в мороз будет очень холодно, поскольку живёт он на первом этаже и больше всего липучки как раз под его балконом. А ещё вместо шнурков Вовец носил какую-то синюю проволоку. Также Вовец много раз говорил, что преподаёт в какой-то городской школе кунг-фу, по которому он якобы признанный мастер, потому что учился в Китае в очень раннем детстве, почти в младенчестве. Это тоже вызывало большие сомнения, потому что, когда однажды на стройке к нам пристали большие пацаны, я в принципе готов был с ними драться, хоть я никакой и не мастер, а Вовец убежал. Он убегал лихо, со знанием дела, сверкая пятками, так, что тряслось всё его громоздкое и несуразное тело. В общем, странноват был друг, ничего не скажешь… Верить ему было трудно, и я спросил:
      - Не заливаешь? Точно есть увеличитель?
      - Да зуб даю! - ответил Вовец. - На пацана отвечаю.
      - Ну и когда же можно будет печатать фотографии?
      - Хочешь, завтра приходи ко мне к девяти утра, бери плёнки, бумагу и будем печатать.
      - Договорились! - обрадовался я и на следующий день с утра пошёл к Вовцу с плёнками и фотобумагой.
      Жил он в соседней девятиэтажке, во втором подъезде на первом этаже, и шёл я к нему, торжествуя от радости, - ведь теперь всё заснятое мною на простенький фотоаппарат "Смена" реально могло превратиться в фотографии.
      - Заходи, - открыл дверь Вовец. - Только ничему не удивляться и глупых вопросов не задавать. Печатать будем в ванной. Красный фонарь есть, так что не беспокойся, всё будет путём.
      Но ничему не удивляться было довольно трудно. В квартире Вовца был не то что беспорядок, просто казалось, что в каждой комнате, в коридоре и на кухне взорвалось по несколько шахидов-смертников, настолько беспорядочно были разбросаны вещи. Кровати и диваны были без ножек. И в каждой комнате (их было две) среди всей этой радости сидело по чёрной кошке.
      - Обе блохастые, - предупредил Вовец.
      Ощущение было очень странное. Моё сознание будоражило предчувствие, что в этой квартире может случиться всё что угодно, и хорошее, и не очень. Причём скорее последнее. Всё вокруг было пропитано чем-то опасно-тревожным. Я даже на время забыл, зачем пришёл.
      - Есть хочешь? - спросил Вовец.
      - Нет! - почти вскрикнул я. Какая у него была еда - одному богу известно, да и вообще ни один человек не рискнул бы в этом доме что-то съесть или выпить. - Нет, - повторил я, - пошли-ка фотографии печатать.
      - Пошли-пошли, - разулыбался отчего-то Вовец. - Ты на беспорядок внимания не обращай, у меня всегда так. Я по ерунде не заморачиваюсь.
      Тут я вспомнил, что Вовец говорил, будто у него пятнадцать тысяч на счету в сбербанке лежит, и спросил:
      - Что же у тебя пятнадцать тысяч в банке, а все кровати без ножек?
      - Так надо, - таинственно ответил Вовец. - Ты что, кровати пришёл смотреть?
      Я подумал, что он прав и хватит оценивать обстановку, а надо наконец заняться делом.
      Но как это дело происходило - это вообще отдельная история!
      Когда мы зашли в ванную комнату и потушили свет, включив взамен красный фонарь, среди тазов и каких-то бесчисленных веников и щёток, видимо, до боли родных Вовцу, мой друг сделался вдруг весёлым и радостным. Надо сказать, происходило это с ним нечасто и, как правило, не предвещало ничего хорошего.
      - Кунг-фу показать? - подмигивая, спросил Вовец.
      - Может, в другой раз? - осторожно предложил я, понимая, что кунг-фу всё равно будет показано, что бы я ни говорил.
      Вовец встал в стойку, перевернув небольшой пустой таз, стоявший возле унитаза. (Туалет и ванная в квартире Вовца были совмещёнными.)
      - Вовец, не надо! - закричал я.
      - Я-а-а!!! - Вовец взмахнул ногой вбок, и ванночка с закрепителем оказалась на дне ванны.
      - Идиот! - заорал я. - Ты что сделал?!
      Вовец посерьёзнел.
      - Не ори, - спокойно сказал он и после паузы, во время которой на его лице промелькнуло некоторое чувство вины, добавил: - Вот ты сколько раз в жизни печатал фотографии?
      - Второй раз печатаю, - честно признался я.
      - Вот. А я пять тысяч раз уже печатал, - гордо сказал Вовец. - Это бывает, что проливаешь случайно закрепитель. Он не так важен. Проявитель же есть!
      Я всё равно злился, потому что уже начал жалеть, что пришёл к Вовцу, но вскоре мы занялись наконец непосредственно делом.
      Минут семь работа шла нормально. Пять фотографий были почти готовы и нуждались только в сушке, но потом произошло такое, ради чего я, в общем-то, и затеял рассказывать эту историю.
      Вовец вдруг схватил с пола какой-то запылённый предмет и с криками "Не уйдёшь!", "Всё равно уничтожу!", "Ни один гад не уйдёт!" принялся распылять какую-то дрянь, особенно стараясь облить пол и ванну.
      - Что ты делаешь?! - завопил я.
      - Тараканы, ты что, не видишь?! Тараканищ-щи!
      И распыление продолжалось.
      Я резко вышел из ванной, потому что мне это всё надоело. Оттуда ещё с минуту раздавались крики, потом появился Вовец и как ни в чём не бывало объявил:
      - Фотографии будем продолжать печатать в противогазах. Жидкость смертельна.
      Я почему-то согласился. Вовец притащил из комнаты два зелёных противогаза, и мы вновь вошли в ванную. Дышать в противогазах было тяжело, но желание печатать фотографии ещё сохранялось.

      Говорить было невозможно. Становилось невыносимо душно. Несколько новых фотографий тем не менее было готово…
      Май месяц. На улице тепло и солнечно, на велосипедах катаются дети. В грязной двухкомнатной квартире старого девятиэтажного дома по улице Николаева, на первом этаже, в ванной комнате, при свете красного фонаря и в окружении банок, тазов и веников со швабрами, теснясь и испытывая колоссальные неудобства, сидят в противогазах два парня и печатают фотографии. Абсурд. Такого даже у Хармса не встретишь…
      - Снимай противогазы, я пошутил, - хитровато и нагло улыбнулся Вовец, когда понял, что я уже задыхаюсь.
      - В каком смысле пошутил? - спросил я, сняв противогаз.
      - Я воду обычную расплёскивал, просто давно приколов никаких не устраивал. Приходи в воскресенье, нормально будем печатать. Родители дома будут, при них я кунг-фу не показываю и противогазы брать не имею права. Они учётные.
      - Чёрт! - заорал я. - А ты у психиатра на учёте случайно не стоишь?!!
      - Попрошу без хамства. Закон гостеприимства не позволяет мне ответить тебе, но если что-то не нравится, можешь идти себе восвояси.
      Сжав зубы и не сказав больше ни слова, я схватил свои плёнки и через тридцать секунд был на улице.
      Ощущение было не из приятных. Слава богу, вечером, когда папа пришёл со службы, мы пошли с ним на фильм "Одиночка" с Жаном-Полем Бельмондо, которого оба очень любили. Вот и фотографии нужно печатать теперь только в одиночку, твёрдо решил я тогда. А Вовец - больше не хочу его видеть…
      Через неделю мы уже снова общались с Вовцом во дворе и он снова доказывал, что является мастером кунг-фу. "Может, все мастера кунг-фу печатают фотографии в противогазах и врут, что дружат с кинозвёздами?" - мелькала у меня в голове ироническая мысль…
      Вот такая история. Грустная она или весёлая? Честно говоря, сам не пойму!

[в пампасы]