1.
Осень – время фей. Вы не знали? Да, это именно они расцвечивают листву радужными красками, заставляют шумно вздыхать ветер, рассыпают солнечные блики в холодный день и иногда плачут моросящим дождиком. Их, конечно же, можно увидеть, но только присмотревшись, прислушавшись, оглянувшись. А все куда-то спешат по важным и неотложным делам, и никто не присматривается, не прислушивается, не оглядывается. Разве что скажут, взглянув в окно поутру, чтоб узнать, как одеться, "о, да сегодня тепло!" или "нескончаемый дождь, опять зонт придется тащить", "похолодало", "подморозило" и так далее. Где ж тут приметить фей...
А они есть, и такие разные! Например, фея городского парка. Она уже в почтенном возрасте, в старомодном плаще, в смешной темно-фиолетовой шляпе и с сумкой, полной семян и крошек, которые она скармливает голубям. Вы же видите эти огромные стаи голубей, сгрудившихся вокруг кого-то и радостно хлопающих крыльями? Это все она, старенькая фея-птичница.
А далеко-далеко за городом живет осенняя лесная фея. Если в сентябрьский день посмотреть в глубину осинника с его красными дрожащими трепетными листочками, можно увидеть искрящиеся сполохи – это сияет под скупым солнцем ее тяжелый золотой венец. Лесная фея – величественная и строгая, и глаза ее холодны и глубоки, как омуты, а волосы – цвета спелой пшеницы, рассыпанные по плечам, – увиты плющом и украшены спелым боярышником. Когда она проходит по лесу, от ее плаща веет утренним морозцем, грибным духом и ароматом опавшей листвы.
Но наш рассказ не о ней, а о маленькой робкой осенней фее, живущей в деревянном флигеле. Пройти к её домику можно, если повернуть от городской площади направо и пройти два квартала вверх по тихой узкой улочке, которая становиться все уже и тише, чем дальше по ней идешь. Этот флигель настолько стар, что никто в городе и припомнить не может, что же там было и кто там жил раньше. Он забыт, заброшен, словно спит, укрывшись за старым полусгнившим забором. Когда-то за этим забором, наверное, был сад, но сейчас от него ничего не осталось, кроме заросшего бурьяном двора да старой-старой яблони, растопырившей свои ветви-обломки, словно костлявые руки.
Фея очень любила и старый флигель с его скрипучими досками и поющим слуховым окошком, и двор, заросший спутанной жухлой травой, и согнувшуюся яблоню, на извилистом стволе которой так здорово сидеть и болтать ногами (пускай яблоки на ней – жесткие и совершенно невкусные, фея любила их, ведь это были ее яблоки, и ей нравилось слушать, как они падают с веток и с глухим стуком ударяются о землю). Еще во флигеле был чердак, куда никто бы, кроме феи, не смог взобраться (насколько ветхим он был). Там в дальнем углу на полу лежала деревянная, трухлявая, древняя-предревняя скрипка с одной уцелевшей струной. «Наверное, она древнее египетских пирамид» думала фея, но заметим, что она была не сильна в мировой истории. Это было царство маленькой феи. На единственной струне фея тренькала иногда вечерами, а ветер в слуховом окошке ей подпевал. Это были счастливые вечера.
Какая же она была, наша фея? Вы, конечно, сразу думаете про ярко-рыжие волосы и веснушки, потому что она – осенняя? А вот и нет! Про такие, как у неё, слегка растрепанные русые волосы – обычно говорят «воронье гнездо». Глаза – большие, темно-карие, словно вишенки, распахнутые удивленно и немножко испуганно. Зато когда она хлопала длинными ресничками, поднимался легкий ветер. Она вся была лёгонькая, невесомая и прозрачная, как ясный сентябрьский день.
Вы спросите, а не одиноко ли было фее в ее маленьком мире, отгороженном ветхим забором? Вовсе нет. Утром к ней заглядывал солнечный луч. Про ветер в слуховом окошке вы уже знаете. А еще у феи был друг – огромный серый кролик с длинными вислыми ушами, что сбежал со страницы забытой в парке книги. Этот кролик был гоним всеми соседями за набеги на огородные грядки, но фея его оберегала и прятала в зарослях сирени, куда он возвращался дожевывать украденную капусту. Она сидела рядом и гладила его теплой рукой, чувствуя, как часто-часто бьется его сердчишко. Целое лето его пытались поймать и все безуспешно, чему фея была ужасно рада.
Словом, наша фея была домоседка, очень пугливая и осторожная, и редко когда высовывала свой вздернутый носик за пределы двора. Но все-таки она была любопытна, как все юные девушки, и любила подглядывать в щелку забора и наблюдать за прохожими.
2.
Однажды у феи было особенно «любопытное» настроение – настолько, что она не стала прятаться, а взлетела, уселась прямо на забор и стала разглядывать улицу. Но там ничего интересного не происходило; все, как всегда, куда-то бежали: хмурые, сосредоточенные, опаздывающие.
Вдруг в конце улицы показалась девочка с огромным школьным ранцем, она шла медленно и несла что-то в руках. Фея оживилась. Она увидела, что одна коса у девочки расплелась, а куртка выпачкана в грязи. «Э-э, да ей невесело!» – подумала фея, которая всегда считала, что если кто-то грустен, значит нужно срочно принять меры и исправить это. Фея слетела со своего насеста, неслышно опустилась прямо перед девочкой и заглянула ей в глаза (так феи всегда узнают о человеке все-все его тайны).
И вот, взглянув в светло-голубые глаза девочки, фея увидела серое утро сегодняшнего дня, когда на кухне в маленькой квартирке ее ругала за что-то женщина, очень похожая на девочку чертами лица, и тоже невеселая; потом увидела школьный класс и девочку, как нахохлившуюся забившуюся в уголок синичку, и над чем-то громко смеющихся ее одноклассников. Они смотрели на девочку и даже показывали на нее пальцем, и фея увидела, что девочке было от этого больно и хотелось плакать. Потом увидела городской фонтан, в бассейне которого воды уже было только наполовину и бегающих вокруг него троих мальчишек, которые держали в руках маленького котенка. Они вырывали его друг у друга, а один, самый рослый, вдруг схватил его и опустил с головой в воду.
Девочка, как и наша фея, была на редкость робкой, она боялась всего на свете: темноты, высоты, мышей, пауков, а особенно – этих мальчишек. Тем больше удивилась фея, увидев, как девочка с каким-то сдавленным криком бросилась на мальчишку с котенком и стукнула его своей сумкой для обуви, и еще раз стукнула, и еще… Девочка кричала: «Не смей! Отдай, отдай! Он же маленький!» (Тут Фея не сдержалась и погладила девочку ладошкой по голове и продолжила смотреть дальше). Мальчишка, то ли удивлённый нападением той, от которого он этого не ожидал, то ли устыдившись своего поступка, не стал вступать в битву, ограничился тем, что дернул девочку за косу, швырнул котенка на траву и крикнул: «Забирай своего уродца!». Девочка схватила трясущийся мокрый комок и, сунув себе под куртку, скорее побежала прочь по улице – той самой, что вела к флигелю маленькой феи.
Фея вгляделась в котенка, чья мордочка высовывалась у девочки из-под куртки и увидела, что один глаз у него был прикрыт и смотрел он только одним, здоровым глазом – таким, видно, родился. «Он будет очень симпатичным, когда подсохнет! Черепахового окраса!» – воскликнула фея про себя.
Фея стояла рядом с девочкой и все гладила и гладила ее ладошкой по голове, отчего грусть в глазах у той постепенно таяла. Девочке стало так хорошо и легко на душе, она почувствовала, как солнечные зайчики скользнули по ее лицу и вокруг сделалось тепло-тепло, будто вернулось лето. Она посмотрела перед собой и увидела фею – вернее, ее почти прозрачный силуэт, словно сотканный из порхающих серебряных паутинок, и услышала ее ласковый голос – будто хрустальные колокольчики звякнули!
«Пойдем со мной, милая!» – сказала фея и поманила девочку за собой. Она сдвинула одну доску в заборе, так что получилась щёлка, в которую мог пролезть кто-то размером никак не больше пятиклассника. Девочка скользнула в эту щелку (немного повозившись с ранцем, который всё не хотел пролезать), и оказалась во дворе флигеля.
«Вот мой дом! – сказала фея. – Ты всегда можешь приходить сюда и навещать меня! Мне это будет в радость! А об этом милом котике я позабочусь». Фея пролетела в танце вокруг девочки, отчего с земли вихрем взметнулись золотые листья, и увлекла ее на потемневшее от времени бревно, лежащее посреди двора.
«Сюда редко кто заглядывает. Мы, феи, имеем власть не подпускать близко того, кто нам не нравится. Поэтому, когда люди идут мимо, я навеваю им мысль о том, что для них нет ничего интересного за этим забором».
Девочка достала из-за пазухи котенка и положила его к себе на колени. Котенок был грязный, мокрая шерсть его была вся всклокочена, но мяукал он уже вполне бодро, ластился к девочке, и почти не дрожал.
– Ты возьмешь его домой? – спросила фея, усаживаясь рядом.
– Если бы я могла... – печально вздохнув, ответила девочка. – Мама не позволит. Дома малыш, и вообще... Нас и так слишком много в квартире.
– Как это, «слишком»? – удивилась фея.
– Мама, папа, и мы, дети. Новорожденный братик – четвертый ребенок.
– Что же в этом плохого? – допытывалась фея.
– Да нет, в общем-то, ничего, это даже весело, постоянно все кувырком и через пень-колоду... Но мама иногда устает и раздражается.
– Как сегодня утром?
– Да...– вздохнула девочка. – Я не могла найти вторую обувь, в школе оставила. Не специально, честное слово!
Фея снова погладила девочку по голове.
– Я и не думаю, что ты специально. А почему ты шла домой одна? Обычно все школьницы по моей улочке ходят стайками.
Девочка пожала плечами.
– В школе у меня нет подружек. Поэтому я хожу одна.
Фея помолчала, задумавшись о чем-то. Потом щелкнула пальцами:
– Значит, просто не пришло твое время! Друзья просто так, с бухты-барахты, не появляются! Это самый дорогой подарок, который только можно получить. Но когда они придут в твою жизнь, ты будешь рада и поймешь, что они появились в нужное время и ты их дождалась, и никто ненастоящий до них не занимал попусту место рядом с тобой, уж поверь мне!
Фея издала тоненький свистящий звук сложенными в трубочку губами и из кустов к ней тут же подбежал большой серый вислоухий кролик.
– Вот он, мой милый друг. Его зовут Воробей.
Девочка засмеялась, настолько смешным было это имя для упитанного и крупного кролика.
– Почему Воробей?
– Потому что очень ловок и неуловим. Все, кто его пытался поймать, потерпели неудачу!
Девочка положила котенка наземь, кролик прижался к нему, согревая своим телом, и так они сидели, и смотреть на них было одно удовольствие.
– Все у тебя будет хорошо! – уверенно сказала фея. – И у твоей мамы тоже.
– Правда? Вы это точно знаете? – сказала девочка.
– Конечно. Я никогда не говорю того, в чем не уверена.
Вдруг послышался какой-то скрип. Фея и девочка подняли головы и увидели, как отодвинулась доска в заборе и во двор влез какой-то мальчишка. Он остановился и стал удивленно озираться по сторонам. Мальчик был черноволосый и белокожий, и лицо у него было удивительно спокойное. «Хорошенький! То, что надо!» – подумала фея.
Но девочка нахмурилась и снова засунула котенка за пазуху. Мальчик подошел поближе и вполне дружелюбно сказал:
– Привет!
Девочка промолчала и продолжала изучающе смотреть на мальчика.
– Ну, вообще-то я с тобой поздоровался! Не очень-то это вежливо не отвечать. – сказал он. – Кто там у тебя?
Девочка, все еще хмурясь, достала котенка и показала мальчику.
Мальчик просиял.
– Ух ты! Классный какой! А чего он такой мокрый?
– Кое-кто топил его в воде, а я забрала.
– Ты возьмешь его домой?
– Мне нельзя. У нас маленький, и мне не разрешат. И вот не знаю, что делать.
Мальчик присел рядом с девочкой на бревно.
– Можно мне его погладить?
– Ага. – сказала девочка.
Котенок замурлыкал под рукой мальчика.
– Как тебя зовут?
– Зоя. А тебя?
– Петр.
Зоя улыбнулась.
– Вот прямо так и называть тебя – "Петр"?
Мальчик смутился.
– Мне кажется, что имя мое какое-то... В общем, "Петр" взрослее звучит. Я всегда так представляюсь... Ну ладно! Так и быть: тебе разрешается называть меня "Петя".
– Очень приятно. – сказала Зоя серьезно. – А мне нравится твое имя – оно редкое!
– Как и твое!
Зоя засмеялась:
– Ты прав!
Девочка посмотрела на котенка задумчиво.
- Ты ведь не обидишь его, Петя?
Мальчик возмущенно посмотрел на Зою.
– У меня у самого дома кот! Слушай, я здесь рядом живу. Сейчас сбегаю и принесу ему молока!
Девочка радостно закивала.
– Только ты никуда не уходи отсюда, хорошо? Я мигом!
Он побежал к забору, но вдруг остановился и удивленно оглянулся:
– Как все-таки странно: тысячу раз ходил по этой улице и никогда не думал, что тут что-то есть!
Фея только улыбнулась ему вслед.
Вы спросите, дождалась ли Зоя Петра? Да, конечно! Он исполнил свое обещание и принес котенку молоко, миску и даже старую обувную коробку, в которой они с Зоей устроили ему дом.
С тех пор как-то так повелось, что они стали встречаться во дворе флигеля маленькой пугливой феи почти каждый день, несмотря на то, что учились в разных школах. Котенок подрос и окреп и оказалось, что у него совершенно разбойничий характер, а единственный его глаз всегда блестит боевым пиратским блеском. Девочка и мальчик назвали его Варфоломеем, и им казалось, что по-другому и нельзя было его назвать. Они оба – и Петя, и Зоя – стали гораздо веселее в эти осенние дни. От того ли, что дни стояли холодные, но сухие и ясные? Или от того, что сидеть на старом бревне в разгар дня, когда за забором идут люди, не знающие об их тайном убежище, было здорово?
Как ни хороши были эти дни, но и они прошли. И однажды, когда уже начал падать первый снежок, к дому феи пришла Зоя об руку с женщиной, которая была так на нее похожа. Зоя улыбнулась, привычно сдвинула доску и юркнула во двор – забирать Варфоломея! Ах, какое это было счастье! Она радостно схватила котенка и чмокнув его в мордочку, закружилась с ним по двору. Подбежав к отодвигающейся доске, и приготовившись вылезти на улицу, Зоя обернулась и увидела прозрачный силуэт феи на фоне темных досок флигеля.
– До встречи, фея! До следующей осени! И спасибо, спасибо тебе за все! У меня нет слов, чтобы сказать, как много мне дала эта осень! Я теперь и вправду верю, что все действительно может быть хорошо!
– Так и есть, дорогая! Прощай! Пусть свет этой осени всегда хранит тебя! – прошелестел серебристый голос феи.
