Однажды на Острове жил Великан. Жил совсем один: ни людей, ни других великанов поблизости не было. Только Акчинук иногда подбежит, принюхается - не приготовил ли Великан чего вкусного? Но тут же вспомнит, что тот не ест ничего, кроме земли и тумана, фыркнет с досады и побежит себе дальше.
Тогда Великан решил позвать людей с другого - маленького - острова.
- Я помогу вам построить дома, - сказал он им, - я найду вам дерево для каяков, я буду охранять вас от ветра, только приходите жить со мной.
Люди подумали и решили составить Великану компанию - ведь он построит им целую деревню! Дом за домом появлялся на берегу океана, и приходили люди, и занимали дома, и заводили хозяйство.
Великан радовался, что вокруг него столько приятной суеты. Люди радовались, что у них появился свой собственный Великан.
Так прожил с людьми Великан много-много лет. По ночам спал, а с рассветом прогонял сонных чаек с ресниц и начинал свой великаний день: ел землю и туман, наблюдал за людьми да складывал песни.
Руки у него были такие, что он легко доставал до туч, щекотал их так, что те ёжились, хохотали, чихали - и разом выплёскивали весь свой дождь. А Великану того и надо: больше всего любил он попить свежего, прямо из тучи, дождя.
Ноги у него были такие, что он легко перешагнул бы весь Остров - с севера на юг, но он не перешагивал: что бы он стал делать там, на другом краю Острова, один, без людей?
Деревня, построенная Великаном, разрослась: теперь куда ни посмотришь - везде суета, и только к вечеру убираются сети, прячутся по гнёздам птицы, голоса становятся тише. Но стоит Великану сделать шаг, как все недовольно смотрят на него: мол, разве не видишь, что кругом люди? Но стоит Великану заговорить о чём-нибудь, как все начинают ругаться: чего кричишь - детей пугаешь? Новые люди рождались в деревне, старились, умирали, рождались другие. И чем больше времени проходило с того дня, как Великан позвал людей, тем сильнее становилось их недовольство: "Ишь, Великан! Живёт тут, в нашей деревне, мешает: такой огромный - в сто обхватов не обхватить, за день не обойти его!"
Люди в деревне часто устраивали игры: то мастерили лестницу из надутых рыбьих пузырей - по ней должен был пройти самый ловкий, то соревновались в меткости, стреляя из лука, то мерялись силой. Но никогда они не брали в свои игры Великана.
Однажды на празднике зимы, когда все пели и били в бубны, Великан не удержался и принялся танцевать. И тогда задрожала земля, и люди разбежались, и больше уже не хотели видеть Великана в своей деревне.
- Ступай, - говорят, - подобру-поздорову,
Да так, чтоб тебя мы не видели снова!
Великану не хотелось жить одному, и он подумал, что на дне океана ему, наверное, будет спокойно, и станет он дружно соседствовать - не с людьми, так с рыбами.
Поначалу рыбам понравилось, что у них появился такой Великан, - в его длинных волосах можно устроить дом и растить маленьких рыбок, за его спиной можно прятаться от больших.
Но однажды Великану захотелось перевернуться на другой бок. И он, сам того не желая, устроил настоящий переполох.
- Зачем без причин поднимать волны? - накинулись на него рыбы. - Лежишь себе камнем и лежи!
Но однажды Великану захотелось посмотреть на солнце. Он вынырнул, набрал солнечных лучей и выпустил их на дне. Засветился океан, и подслеповатые глубоководные рыбы сощурились и недовольно забулькали:
- Кто это придумал, чтобы на самом дне океана светило солнце!
Но однажды Великану захотелось поесть земли. И он - горсть за горстью - принялся есть дно, и взбаламутил воду, и вода стала мутной. А пёстрые рыбы ругаются:
- Кто теперь увидит наши наряды? Кто сможет разглядеть нас в такой мутной воде?
И собрались рыбы на всеокеанский совет, и решили прогнать Великана - обратно, на сушу. Выбрали они посла - князя всех лососей Чавычу, чтобы он сообщил Великану об их решении.
- Плыви, - забубнил, - подобру-поздорову,
Да так, чтоб тебя мы не видели снова!
Великан не поверил словам лососёвого князя.
- Пускай те рыбы, которые и в самом деле хотят, чтобы я ушёл, вырвут по волосу из моей головы.
Рыбы заметались, сбились в стаи, но мало-помалу одна за другой стали подплывать к Великану и выдёргивать по волоску в знак того, что пора ему покинуть их, рыбий, океан. И столько надёргали великаньих волос, что ни одного не осталось.
Понял Великан, что не получится у него дружного соседства с рыбами, вернулся на берег, сел на чёрный песок. Сел и подумал: "Не надо было мне к рыбам без спросу". Провёл ладонью по своей лысой голове и сложил новую песню:
Как же мне быть теперь? И днём, и ночью
Всюду за мной бредёт серое одиночье.
Я ему говорю: "Послушай, откуда ты здесь такое?"
А оно моргает в ответ - серое и глухое.
Я ему: "Уходи, - говорю, - за гору, за реку, в поле!"
А оно всё молчит, молчит, серое и слепое.
Тут мимо него пролетел радостный Ара:
- Что, Великан, грустишь? Приходи к нам на Арий остров - у нас всегда шумно и весело!
- Ну что ж, - сказал сам себе Великан, - может быть, птицы примут меня, - и отправился на шумный и неугомонный птичий остров.
Поначалу птицы обрадовались, что у них на острове появился человек-скала: на нём можно устраивать гнёзда, прятаться от непогоды, и, в отличие от настоящей скалы, он всегда тёплый!
Но однажды Великану захотелось попить дождя. Он встал под большой чёрной тучей - и птицам это не понравилось.
- На взаправдашней скале, может, и попрохладнее, зато уж посуше!
Но однажды Великану захотелось размять ноги - и птицам это понравилось ещё меньше.
- В настоящей скале ничего не трясётся!
Но однажды Великану захотелось спеть песню - и у птиц лопнуло терпение.
- Вот ещё! Ни одна скала не позволит себе голосить громче нас, птиц!
И решили птицы прогнать Великана.
Щебечут: - Лети подобру-поздорову,
Да так, чтоб тебя мы не видели снова!
Они клюнули его в правую ладонь, потом в левую, и потекла кровь, и стало Великану больно. Осторожно, чтобы ни один птенец не упал, он снял с головы и плеч птичьи гнёзда и отправился обратно на свой Остров. И пока он шёл, капли крови падали на землю и становились ягодами.
Вышел Великан к берегу реки, принюхался: здесь недавно пробежал Акчинук. Великану больше никуда не хотелось. Он посмотрел на следы Акчинука: они семенили по снегу - лапа за лапой. Чуть подальше к ним присоединились другие, третьи, а ещё дальше виднелась уже целая вытоптанная поляна - и поди разбери, где тут чьи.
Из деревни доносились голоса рыбаков: они о чём-то спорили. Скоро к ним присоединились другие голоса - и все они слились в ушах Великана в один голос.
Баклан-говорушка пролетел мимо и скрылся в туче, похожей на большую медленную рыбу. Следом появился другой баклан.
- Эй, Большие Глаза! - крикнул он в великанье ухо. - Не видел, куда полетел мой брат?
Великан ничего не ответил, только указал в сторону тучи-рыбы. Туча-рыба плыла по небу вместе со своим отражением в океане. "Я бы тоже хотел, чтобы у меня были братья и сёстры", - подумал Великан.
Он глотнул тумана, запил его дождём и принялся рыть глубокую яму. А когда дело было сделано, лёг в неё и засыпал себя землёй и снегом.
Много месяцев спустя, радуясь солнцу, его тело проросло огромными красивыми грибами - каких не растёт нигде, кроме Острова. И так их много, что, сколько ни собирай, меньше не становится. Приезжайте - увидите сами.
